Употребление первитина было, по существу, альтернативой нашим «фронтовым сто граммам». Но наркотик есть наркотик, к нему человеческий организм быстро привыкает. Военные врачи нацистской Германии уже тогда предупреждали руководство вермахта, что при его регулярном употреблении период восстановления организма становится все длиннее, а действие наркотика все слабее. Это непроизвольно приводило к увеличению дозы и развалу психического состояния личности вплоть до потери сознания и летальных исходов.

Уже к середине войны среди гитлеровского воинства участились случаи суицида из-за появления противного чувства ненужности себя в этом мире непрекращающейся бойни, которую обещали руководители рейха завершить «блицкригом» в течение нескольких летних месяцев. Но для фюрера проблема «износа человеческого материала» не представляла особого интереса, особенно на заключительной фазе войны. Ему нужны были «полешки» для германо-советского костра.

Нужно отметить, что советское военное командование к тому периоду уже располагало данными об этом препарате, Ганс только лишний раз подтвердил факт поголовного использования этой бодрящей заразы. В директиве верховного командования вермахта от 1944 года говорилось:

«Возможные осложнения от применения препаратов и даже потери не должны беспокоить совесть медиков. Ситуация на фронте требует от нас полной отдачи…

Большое впечатление препарат производит из-за значительного уменьшения потребности во сне… Первитин помогает солдатам долго выдерживать напряжение в особых условиях и поднимает настроение в любой ситуации…»

В Германии вся гитлеровская верхушка в буквальном смысле слова «жрала» так называемые стимуляторы. Геббельс сидел на уколах морфия, Геринг — на кокаине, Гитлер — на первитине, стрихнине, белладонне, Скорцени и его боевики — на наркотических коктейлях. Всем этим хозяйством занимались личный врач Адольфа Гитлера в период с 1936 по 1945 год и лечащий врач политической элиты Третьего рейха доктор-профессор Теодор Гилберт Морелль, а также профессор фармакологии Герхард Орчеховски.

Военнопленный Ганс Штрюбе рассказал, что проблема «таблеток для бодрости» в немецкой армии уходит корнями в историю еще франко-прусской войны 1870–1871 годов. Эта победа принесла Германии настоящую эпидемию. Так, многие вернувшиеся с войны солдаты и офицеры оказались больны… морфинизмом. Расследование показало, что инъекции морфия во время войны должны были не только утолять боль раненым, но и «помочь переносить тяготы походов» солдат и офицеров, находящихся в строю.

После боевых действий и длительных маршей на ночных стоянках и привалах, чтобы выспаться, германское воинство активно кололо себя новомодным тогда средством от всех болезней — морфием. Вообще история войн и история наркотиков переплетались самым тесным образом. Причина становилась следствием, а следствие — причиной.

Несмотря на создаваемый геббельсовской пропагандистской машиной образ арийского солдата, здорового и сильного духом, наркотики стали одним из ключевых факторов фашистской храбрости. Синтезированный немецкими химиками первитин поначалу казался волшебным средством. Однако со временем принимающие его солдаты становились нервными, психически неустойчивыми, постоянно впадали в депрессии и на этом фоне совершали разного рода правонарушения.

После тщательного допроса военнопленного генералами Ивашутиным и Роговым были получены интересные материалы о силах и средствах противостоящей военной группировке вермахта, планах, вооружении и концентрации танковых соединений, арсеналах, запасных позициях. О результатах допроса фашистского офицера информировался командующий фронтом Федор Иванович Толбухин.

По итогам работы со Штрюбе на Лубянку в адрес начальника ГУКР Смерш НКО СССР генерал-лейтенанта Виктора Семеновича Абакумова ушла шифровка с результатами поиска нелегалов и пленения гитлеровского капитана. С отважными разведчиками сразу же встретился Ивашутин и от имени командования поблагодарил за смелость и находчивость в ходе проведенной опасной и важной операции.

Командующий фронтом был уважаемым человеком как среди подчиненных ему солдат и офицеров, так и вышестоящего военно-политического руководства страны. Есть смысл привести оценки двух его сослуживцев: подчиненного — начальника штаба фронта генерал-полковника С.С. Бирюзова, в будущем маршала Советского Союза, и руководителя — начальника Генштаба ВС СССР маршала Советского Союза А.М. Василевского.

Сергей Семенович Бирюзов:

«Федор Иванович Толбухин, по моим тогдашним представлениям, был уже пожилым, то есть в возрасте около 50 лет. Высокого роста, тучный, с крупными, но приятными чертами лица, он производил впечатление очень доброго человека. Впоследствии я имел возможность окончательно убедиться в этом, как и в другом весьма характерном для Толбухина качестве — его внешней невозмутимости и спокойствии.

Я не припомню ни одного случая, когда бы он вспылил. И неудивительно поэтому, что Федор Иванович откровенно высказывал свою антипатию к чрезвычайно горячим людям».

Александр Михайлович Василевский:

«В годы войны особенно ярко выявились такие качества Толбухина, как безупречное выполнение служебного долга, личное мужество, полководческий талант, душевное отношение к подчиненным.

Говорю об этом не с чужих слов, а из личного общения с ним во время пребывания в его войсках под Сталинградом, в Донбассе, на Левобережной Украине и в Крыму…

После войны Ф.И. Толбухин, занимая ответственные посты и будучи очень больным, продолжал успешно выполнять свои обязанности. Никогда не забуду, как Федор, лежа на больничной койке, буквально за несколько минут до своей кончины, уверял, что завтра он выйдет на работу».

С января 1947 года он командовал войсками Закавказского военного округа.

Умер маршал Ф.И. Толбухин 17 октября 1949 года в Москве от сахарного диабета. Был кремирован, урна с прахом захоронена у Кремлевской стены на Красной площади.

Следует заметить, что Федор Иванович Толбухин — единственный полководец Великой Отечественной войны, который при жизни не был удостоен звания Героя Советского Союза. Наверное, на то были причины, о которых знают и молчат лишь архивы. И все же Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1965 года выдающемуся военачальнику маршалу Советского Союза Толбухину Федору Ивановичу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Справедливость восторжествовала! В мемуарной литературе очень скупы данные на эту тему, но чисто психологически пытливый читатель может найти вероятный ответ на этот вопрос, прочтя эту книгу.

Командующий 3-м Украинским фронтом Ф.И. Толбухин подписал представление начальника фронтовой разведки генерал-майора А.С. Рогова о награждении мужественных участников операции в Одессе…

29 октября 1944 года встретил свой последний день рождения самый известный «классик» гитлеровской пропаганды, «творческое наследие» которого актуально и востребовано и по сей день англосаксонскими ястребами против обессиленной начиная с 90-х годов России. Геббельс считал, что для достижения пропагандистских целей хороши любые средства, главное, чтобы пропаганда была эффективной.