– Кажется, я прослушал

– Похоже на то.

На этот раз Вадим старался не отвлекаться от рассказа Аллы, но его взгляд постоянно цеплялся за знакомые жесты, родные черты и разрушал внимание. Наконец он нашел выход – стал любоваться не на Аллу, а на длинные сапфировые серьги, которые подарил ей на прощание. На фоне волос цвета вороного крыла сверкающие камни смотрелись очень красиво. Вадим почувствовал, что гордится собой. Почему Алла всегда отказывалась от украшений? Ей очень идет, появляется загадочность, женственность. Или дело вовсе не в драгоценностях? Просто что-то неуловимо изменилось в ней самой после того, как она освободилась от него и стала второй половиной Энди Маккея?

– Вадим, – она позвала его тихо, но он услышал, – ты где?

– Здесь, – он смущенно отвел взгляд, – я все понял. Кроме заявления старушки, у них ничего нет.

– Знаю.

– Так поезжай к ней! У тебя есть адрес.

– Не могу, – Алла вздохнула, – боюсь.

– Чего? – он с изумлением заглянул ей в глаза.

– Всего…

– Что за глупости!

– Раньше я тоже так думала, когда видела неуверенных в себе людей.

– А теперь?

– Теперь сама не чувствую почвы под ногами. У меня такое ощущение, будто все, что я делаю, неправильно.

– И давно это с тобой? – он смотрел ей в глаза, словно пытался прочесть ответ.

Алла хотела сказать: «С тех пор, как ты бросил меня», но побоялась, что он снова разозлится и сразу уйдет. Подсознание сработало вопреки ее воле: выдало свой вариант.

– Уже шесть лет.

– Понимаю, – лицо Вадима передернула болезненная гримаса, – назови адрес своей старухи. На всякий случай. Что там еще?

– Ничего…

Алла отвернулась, ее глаза наполнились слезами. Вытащила из сумки клочок бумаги, который передал ей следователь, и зачитала адрес Вадиму. Он даже не записал его, не пообещал что-то сделать – молча, из пустой вежливости, выслушал, и все.

– Я пойду, – он поднялся.

– Подожди, – Алла встала следом за ним, – пожалуйста, не говори моим родителям, что мы разводимся.

– Почему?

– Я не могу. Стыдно.

– Ты лучше сходи к ним сама, – Вадим заметил слезы, которые стояли в ее глазах, и теперь смотрел на Аллу в замешательстве, – поговори. Нельзя вечно скрываться.

– Ты прав.

– Они все поймут.

– Наверное, – она пожала плечами, – и разочаруются во мне.

– Глупости!

– Я превратилась в неудачницу, – она опустила глаза в пол, – хотя раньше была для них надежной опорой…

– Выкини это из головы! – Он раздраженно вышел в коридор и сорвал с вешалки пальто. – Вечно ты пытаешься опекать взрослых людей. То собственную мать, то меня!

– Но что же мне делать? – Она опустила руки.

– Жить и радоваться, – Вадим взялся за ручку двери, – все твои проблемы высосаны из пальца. Прощай!

Он открыл дверь и перешагнул через порог. Не в состоянии смотреть на то, как он снова, в который раз, уходит, Алла зажмурила глаза.

Заперла за ним дверь и отправилась в душ: ей казалось, от воды станет легче. Под сменяющими друг друга ледяными и горячими струями она решилась: сегодня же поедет и поговорит с мамой.

Вечером Алла стояла под дверью, знакомой с детства, и боролась с собственной трусостью. Наконец она протянула руку к звонку и с силой нажала на него.

– Кто там? – Танькин голос прозвучал звонче соловьиной трели внутри квартиры.

– Это я, – Алла сделала шаг назад, чтобы сестренке было удобнее рассмотреть ее в глазок.

– Аленький! – обрадовалась юная стрекоза и распахнула дверь. – Я так соскучилась! Куда ты пропала?!

Алла понимала, что на этот вопрос можно не отвечать. Прижала к себе хрупкую девушку и почувствовала, как хорошо обнять родного человека. Глупая. Самонадеянная. Почему она так настойчиво бегала от сочувствия самых близких людей?

– Мама дома?

– Да, пишет статью, – Танюшка подняла на сестру сапфировые глаза и улыбнулась. Алла почувствовала себя так, словно заглянула в зеркало, которое дарит юность.

– А твои дела как?

– Учусь, – глаза девушки блестели, – скоро сессия!

– Что-то не похожа ты на изнуренного учебой студента, – Алла улыбнулась. – Рассказывай, откуда такое сияние!

– Опять ворожишь? – Танюшка рассмеялась и тут же выдала: – Я влюбилась!

– Ты?!

– А почему нет?

– В кого?

– В красивого и умного, – она ушла от прямого ответа, – планируем пожениться.

– А родители знают?

– Конечно! Он уже попросил моей руки. Свадьба в июле.

Девушка хвастливо выставила вперед узкую ручку, на безымянном пальце которой красовалось тонкое золотое кольцо с довольно крупным для студентки бриллиантом.

– Ничего себе новости! – Алла замерла, глядя на сестренку, не в силах поверить в ее слова.

Ей всегда казалось, что Танюшка, как и она сама, не станет мириться ни со своей женственностью, ни с первобытными традициями – изобретет собственный путь. А она просто взяла и пошла по проторенной дорожке, которую несметные поколения женщин натоптали до нее.

– Ты что, думала, я так и буду лазить по заборам в драных джинсах и руководить дворовыми мальчишками? – как всегда, она без труда угадала мысли сестры.

– Ведунья, – Алла улыбнулась. – На свадьбу пригласишь?

– Конечно! – Танюшка закружилась по коридору. – Готовьте подарок. Вам с Вадимом пришлю приглашение в первую очередь!

– Я приду, – Алла почувствовала болезненный укол в сердце, – а Вадим вряд ли.

Танюшка замерла вполоборота и недоверчиво посмотрела на сестру.

– Почему?

– Мы разводимся.

– Бред сумасшедшего! – возмутился юный клон словами сестры.

– Правда жизни, – Алла терпеливо возразила.

– Ты встретила другого человека?

– С чего ты взяла?!

– У тебя новые серьги. Я такой красоты в жизни не видела!

– И что?

– Сама бы ты не купила, – Татьяна улыбнулась. – Во-первых, ты ничего не смыслишь в драгоценностях, а во-вторых, тебя всегда душит жаба.

– Я и не покупала, – Алла почувствовала, как на щеках вспыхнул румянец, – это Вадим сделал для меня на заказ.

– Мужчина дарит жене умопомрачительные серьги и разводится с ней? – Таня снова рассмеялась и продолжила танцевать.

Как ни пыталась, Алла не могла добиться от взбалмошной девицы толку: оставалось только увериться в мысли, что все влюбленные женщины – клинические идиотки. Пусть даже в самом романтичном значении этого слова.