в пространстве, Дюша усаживает меня за стол и сама делает себе напиток, спросив только предварительно о его расположении среди кухонной мебели. Я снова наблюдаю за девушкой, которая вполне гармонично вписывается в мою квартиру. Я чувствую, что хочу ее здесь видеть. Постоянно. Но не могу ей ничего пока предложить, учитывая нашу недосексуальную жизнь. Удовлетворять ее все время руками — та еще глупая затея.

— Как там ресторан твой?

— Держится. Наняли новую команду на кухню. Надеюсь, что хотя бы этот повар не будет на моем бизнесе наживаться.

— Вот видишь, я рада, что у тебя все получается. Ты точно хороший руководитель, — не пойми с чего начинает меня расхваливать Ада. Хотя откуда ей знать, какой я руководитель. — Мне Эля рассказывала. Она сегодня была в ателье. Мы обсуждали там небольшой нюанс по пошиву формы для ваших сотрудников.

— Что за нюанс?

— Да мы с одну ткань прикупили, ее очень удобно использовать для подкладки людям на кухне. Так что скоро познакомлюсь и с твоей… Алиной Львовной.

Я понимаю, что Аделаиде после моих откровений тоже не нравится любое упоминание имени Алина, которое будет фигурировать в контексте со мной. Поэтому я тянусь к девушке через весь стол, обхватываю ее лицо и целую. Провожу пальцами аккуратно по контуру ее губ, будто бы слепой, который пытается запомнить очертание лица.

Пересаживаю к себе на колени девушку и продолжаю свое увлекательное занятие. Губами вниз — по подбородку, шее и ключице. В моих руках Дюша начинает стонать, превращая эти звуки в песню для ушей.

— Ты, кажется, ужинал? — почему-то решает мне напомнить девушка, когда я уже добираюсь пальцами до ее груди, чуть стащив вниз край и так большого выреза на майке.

— Угу, но тут кое-что вкуснее.

Удивительно, как у Ады, которая в моих руках постоянно кончает, обнажает тело, после таких замечаний и комментариев с моей стороны появляется румянец на щеках. Я умиляюсь и возвращаюсь губами к ее губам.

— Сладкая, — на выдохе. Несу девушку на кровать, стаскиваю с нее брюки и откидываю в сторону вместе с бельем. Ада по какой-то странной традиции чуть сводит ноги, но я успеваю перехватить колени. Развожу их и наслаждаюсь. Ее стонами, вкусом и пальцами, которые зарываются в мои волосы на затылке. За это время я стал мастером куни, стремясь в своем желании доставить девушке удовольствие.

И в момент, когда я чувствую оргазм девушки, ловлю его буквально, я чувствую и кое-что другое. Стояк. Который для меня уже стал чем-то непривычным. И я был бы полным идиотом, если бы не воспользовался этим предложением судьбы и природы. И уже через минуту я был сверху. Ада удивленно расширила глаза, когда после оргазменной неги в ней оказался я.

Двигаюсь быстро, боясь не успеть. Или все испортить. Девушка подо мной стонет, что чуть отрезвляет от желания скорее кончить. Помогаю ей и себе пальцами, губами.

Через минуту комната наполняется унисоном наших голосов. Я в последний момент выхожу из Ады, вспоминая о банальных правилах контрацепции. Падаю рядом. Абсолютно счастливый и довольный. Чтобы через минуту стать уже огорошеным.

— А в прошлый раз ты в меня кончил.

Глава 22

Моя память как полицейский: ее не дозовешься, когда тебе нужно.

Роналд Харвуд

— А в прошлый раз ты в меня кончил.

Я минуту лежу молча. Не понимаю сказанных восьми слов. Они в голове складываются в разные комбинации, которые по факту не имеют смысла. И только спустя несколько мгновений до меня доходит вся суть и абсурдность фразы.

— В смысле в прошлый раз? — мгновение и я уже нависаю над девушкой, которая почему-то смотрит в сторону. — Эй, Дюш, на меня глянь.

Караулова наконец-то отрывает взгляд от какой-то картины на стене, которую мне две недели назад припер отец с Верой Ильиничной. И я повторяю свой вопрос.

— У нас уже был секс, — пожимает плечами девушка, а я, словно завороженный смотрю на движение ее тела, активно приподнимающуюся на каждом вздохе грудь и понимаю, что наконец-то приподнимается не только она.

— Когда?

— Год назад или около того.

Голос моей девушки становится невероятно ровным. Хотя по стуку сердца я понимаю, что ее равнодушие абсолютно театральное и напускное.

— Ничего не понимаю, Дюш. Объясни.

Чтобы хоть как-то поддержать девушку, целую ее в висок. Вытягиваю свою руку, кладу на нее голову, чтобы наши глаза оставались на одном уровне. Второй рукой обнимаю Караулову за талию, прижимая ее к кровати. На случай, если соберется от меня отстраняться и убегать. Хотя я, вроде бы, и не так плох в постели оказался.

— Что объяснять? Если ты этого не помнишь.

— Почему я этого не помню?

— Да потому что ты был пьян в споли, — чуть уже повышает на меня голос. Хоть какая-то смена эмоций.

— Стой, погоди. А ты?.. — пытаюсь хоть немного привести мысли в какой-то верный порядок. Но надолго меня не хватает. Сдаюсь: — Малыш, пожалуйста, расскажи мне. Я у тебя такой идиот, что буду соображать еще сто лет.

Аделаида какое-то время молчит. Чувствую, что она старается успокоиться. А после переворачивается на бок. Я же притягиваю ее все равно ближе к себе. Так, что кожей груди чувствую ее спину и рассыпанные по ней волосы. Но не спешу повернуть Аду к себе лицом — возможно, ей будет легче вот так.

Наконец-то девушка заговорила, совсем сжавшись у меня в руках.

— Я в тебя влюбилась, когда училась еще в младшей школе. Ходила на все ваши тренировки, слюнями на тебя капала исподтишка. А ты никогда меня не замечал. Зато с одноклассницами своими крутил. С Леркой этой, — голос Ады скатывается до пренебрежительного, что меня вынуждает улыбнуться. Моя же ревнивица. — В общем, любила я тебя всю школьную жизнь. Потом за инстаграмом твоим следила. А ты то с одной девушкой, то с другой. Вроде бы, уже и забыла тебя. И вроде бы, ухаживания какие-то начались. Просто уже по привычке смотрела за тобой в соцсетях и думала, что ты просто красивый. А потом…

— А потом? — небольшой паузы я не выдержал.

— А потом ты пришел ко мне в ателье! И вообще меня не вспомнил. Ни тогда, ни потом. Только когда я сказала, что сестра твоего одноклассника.

Да, я сам вспомнил начало нашего общения.

— Я потом пролистал твою страницу до подросткового времени. Я тебя помню. Просто ты сейчас по-другомы выглядишь. Красивая такая, — говорю ей в затылок и тут же спохватываюсь: — Ты и тогда была красивой. Это я тогда дураком был.