Это слово удивляет и меня самого.

— Ты сам его только что придумал? — спрашивает мой дубль.

— Наверное. Биогенераторы, подключенные к базе данных, в которой находятся все возможные формы жизни, земные существа, измененные настолько, чтобы соответствовать любым экологическим нишам… — Я снова дрожу. Все остальные, включая Нелл, похожи на толпу в джаз-клубе, которая собралась у сцены, чтобы послушать классный джем-сейшн.

— Тот, кто построил Корабль, хотел, чтобы мы оставались в неведении относительно нашей истинной природы и происхождения? Ты это хочешь сказать? — спрашивает Нелл.

— Про наше происхождение нам знать не нужно, — отвечает мой двойник. — Более того, подобная информация может отвлечь нас от выполнения задачи.

Циной так близко от меня, что ее иглы впиваются в мою голень. Я убираю ногу и возмущенно смотрю на «охотника».

— Продолжай, — рычит Циной. — Те, кто меня сделал, здорово надо мной подшутили и не сказали, зачем им это понадобилось.

— Да, ты настоящая загадка. «Охотники» не должны обладать полностью развитым человеческим интеллектом и, вероятно, не используются в качестве навигаторов.

— Астронавигаторов, — поправляет Циной. — А почему у вас есть воспоминания о том, чего не должно быть?

Тут мы вынуждены зайти в зону догадок. Я не храбрее своего двойника, но менее опытный, поэтому начинаю первым:

— Кажется, в систему нашего программирования, нашей идеологической обработки входят планы на случай непредвиденной ситуации — жуткие планы. Тайны, которые мы никогда не узнаем и не должны узнать — разве что в том случае, если все пойдет совсем плохо.

— Зачистка планет, — говорит Циной. — Я «убийца».

— Ой! — В голосе Нелл слышен ужас.

— Если мы доберемся до цели, а там встретим конкурентов…

— Уйти мы не сможем, — подхватывает двойник. — У нас закончится топливо. Придется либо приспосабливаться — а это может привести и к успеху, и к провалу, — либо убивать и грабить, чтобы выжить самим и выполнить задачу.

— По-твоему, я предназначена именно для этого, — говорит Циной.

— Возможно. Теперь все проясняется.

— А вы Учителя, эксперты по культуре, убеждаете колонистов в необходимости уничтожить аборигенов, — говорит Ким. — Но это же полная ерунда!

— Ага, — говорит Циной. — Тебе, наверное, дали чувствительный компас, различающий добро и зло.

— А тебе? — спрашиваю я у нее.

Она колючая, резкая, и голос у нее низкий и совсем не музыкальный.

— Мне не нравится то, для чего я предназначена, — растерянно говорит она.

— Да, утешила, — отвечает мой двойник. — Судя по данным, к которым мы получили доступ, ты не худшее из того, на что способен Корабль. Далеко не худшее.

— Если честно, то продвинулись мы мало, — добавляю я. — Не прошли отбор — мы не истинные воины. Доступ к части Каталога перекрыт — и неспроста. — Мой напарник, похоже, недоволен тем, что я это рассказываю, но я все равно продолжаю: — Если в точке назначения окажется совсем скверно, если там уже есть цивилизация, которая может причинить нам вред, мы получаем доступ к самым сильным и убийственным существам Кладоса — к «опустошителям». Наши создатели не хотели, чтобы эта информация была в наших обычных воспоминаниях, это…

— Чувство вины, — добавляет Нелл. Она отходит назад и легко касается полусферы. Ее ресницы дрожат.

— Точно, — говорит двойник, бросая взгляд в мою сторону. — Теперь вы все знаете.

— Теперь я знаю достаточно. — Нелл отпускает панель управления. — У программы, которая начинает объединение корпусов, три контрольные точки. Если нужно, мы сможем работать здесь — запустить ее, затем остановиться. Это будет своего рода послание Штурманской Группе: «Восстановите щиты».

— Сколько времени потребуется? — спрашивает Ким.

— Полное слияние… не меньше десяти часов. Но процесс начнется немедленно.

— А когда этот проклятый шторм разнесет нас на части? — спрашиваю я.

— Данный сектор туманности наполнен протопланетной пылью, которую извергла взорвавшаяся звезда, — информирует Циной.

— Это может произойти в любую минуту… — Нелл умолкает, но всем на ум приходит одна и та же мысль. Должно быть, Штурманская Группа намеренно заставила Корабль уклониться с курса. Они с самого начала намеревались отключить щиты и позволить космической пыли стереть нас в порошок.

Они не хотят, чтобы мы нашли себе новый дом. Им не нужны корпуса, они не желают никуда лететь. Они хотят и дальше жить в своей крошечной сфере, на огромных запасах топлива.

Если выключить двигатели, топлива хватит на сотни тысяч лет.

— Голосуем? — спрашивает Нелл. — Или просто действуем?

— Проголосовать недолго, — замечает Ким.

Циной одобрительно поднимает лапу.

— Каждая секунда на счету.

— Действуй! — восклицают все почти хором.

Томчин добавляет к нашим голосам свой свист.

— Ясно. — Нелл со шлепком опускает ладони на полусферу. — Запустить программу объединения.

Ее глаза закатываются — она вступает в контакт с Кораблем. Кажется, это длится целую вечность, хотя проходит всего несколько минут. Наконец командный отсек светлеет, и срабатывает сигнализация — она звучит словно колокольчики эльфов. Затем появляются инструкции — текст и стрелки, возникают барьеры, и чей-то голос произносит:

— Займите места в безопасных зонах, обозначенных линиями. Когда начнется объединение корпусов, будут созданы иные зоны безопасности, в которые вы сможете перейти.

Вокруг перестраиваются поручни и тросы, справа поднимаются новые панели управления, а приборы слева уходят вниз, под пол. Сработало. По крайней мере что-то происходит.

Мы переглядываемся, помогаем друг другу занять безопасное положение, но почти не разговариваем: прислушиваемся к несмолкающему шороху — нашу обшивку полируют призраки нерожденных планет. Жуткий звук. Столкновение на скорости в двадцать процентов от световой — адски опасная штука.

По крайней мере у двоих из нас еще остались вопросы. Такова уж наша природа. Но мы молчим. Возможно, у девочек тоже есть возражения, есть собственные намерения. Однако мы и так напуганы, новые страхи нам не нужны. Если мы чему-то и научились, действуя в составе команды, то именно этому.

А это немало — если учесть, с чего мы все начинали.

«Возможно, наши создатели тоже не дураки», — думаю я. Затем в голову приходит другая мысль: «Почему же все пошло совсем не так?»

Из моих вымышленных воспоминаний всплывает образ старого мудрого профессора литературы, который учил нас при подготовке к полету: «Если хотите узнать, откуда берется зло, просто взгляните на природу человека. Все доброе извращается, и неизбежно появляется плохое».