Время от времени один из пассажиров пробирался по центральному проходу вагона к туалету, открывал скрипучую дверь и исчезал внутри. Другой, проснувшись от этого звука, спрашивал у соседа, где они находятся, и снова закрывал глаза.

Проходы между сиденьями были настолько узкими, что Гастон никак не мог вытянуть ноги, и они уже начали затекать. Пассажир средних лет, сидевший напротив, то и дело с любопытством посматривал на него из-за своей газеты, но и он в конце концов сложил газету и закрыл глаза. Маленькая сутулая пожилая женщина, сидевшая рядом, открыла коробочку с едой и начала, как мышка, откусывать от больших рисовых шариков. Затем повернулась к Гастону и, слегка улыбаясь, спросила:

— Вы американец?

— Нет... — Гастон растеряно покачал головой.

— Вы не хотите попробовать рисовые шарики?

— Нет, спасибо. Я уже покушал.

— Куда направляетесь?

Сама она ехала в Акита к сыну с женой и их тремя детьми.

Слушая ее, Гастон вновь задумался, зачем же он едет следом за Эндо. Как сказала Томоэ, у него нет ни малейшего представления о том, как его примут. Он и сам хорошо сознавал, насколько это опрометчивый и необдуманный поступок.

Тем не менее, увидев сегодня в собачьем загоне уже начавшее разлагаться под жестокими лучами послеполуденного солнца тело Наполеона, Гастон почувствовал запах смерти. И этот запах смерти исходил не только от маленького животного — он витал в воздухе, окружая всех людей в сегодняшнем мире.

* * *

После каждого поворота каретки белые кончики пальцев Томоэ двигались по клавишам пишущей машинки со скоростью автомата, издавая приятный для слуха стрекот. Ее сдержанное лицо светилось каким-то особым очарованием, что свойственно сегодняшним молодым девушкам.

— Хигаки-сан, будьте добры, займитесь этим. — И ей передали новый документ из офиса главы фирмы.

— Хорошо. Положите его здесь. — Она улыбнулась, принимая работу к исполнению, но ее пальцы продолжали отстукивать прежний ритм. Лежащая перед нею стопка документов постепенно исчезала.

Каждые полчаса она делала пятиминутный перерыв. Достав из ящика стола лекарство для глаз, она закапывала по нескольку капель в каждый, а затем просто давала им отдохнуть. Это помогало снять с них усталость после длительной концентрации внимания на маленьких иероглифах. Тем же способом она пыталась предотвратить близорукость — этого страшного врага молодых девушек, которые заботятся о своей внешности. Более того, если она будет работать с усталыми глазами, то сделает много ошибок. Поэтому пятиминутный перерыв был чем угодно, но не пустой тратой времени.

Сегодня, когда она массировала кончики пальцев, глядя из окна в небо, ее мысли не покидала одна идея. Время приближалось к полудню, а если точнее, было 11 часов 30 минут. Если обычному поезду до Ямагаты требуется примерно девять часов, Гастон должен был бы прибыть туда этим утром еще затемно.

Томоэ никогда не бывала в Ямагате, но могла представить себе, как бы выглядел приезд Гастона ранним утром, еще затемно. Свет еще горит в зале ожидания, там прохладно в этот ранний час. Несколько местных мужчин и женщин сидят на скамейках со своим багажом, ожидая в полусне прибытия поезда. Рабочий станции подметает пол...

Наконец, поезд из Токио медленно подходит к перрону. Вслед за пассажирами-японцами Гастон с озабоченным лицом входит в здание вокзала. Его большое тело и странный внешний вид привлекают внимание обитателей зала ожидания.

Привокзальная площадь еще спит, хотя молочно-белая дымка рассвета начинает поднимать занавес ночи. Автобусы еще не ходят, и все магазины закрыты. Пустынная площадь освещена случайными уличными фонарями. Гастон облокачивается о стену вокзала и смотрит на утренние звезды.

«Уважаемый дурак!» — воскликнула Томоэ вчера вечером, когда поезд скрылся в темноте ночи. Сейчас она повторила про себя эти слова вновь. И задумалась, не ошибалась ли в своей критической оценке мужчин. Чувства Томоэ к Гастону, конечно, не имели ничего общего с чувством девушки к молодому человеку, который ей нравится. Но то, что этот недалекий человек, которого она в глубине души презирала и над которым насмехалась, должен оказаться для нее загадочным и непонятным, стало глубоким шоком для такой уверенной в себе девушки, как Томоэ. И дело не только в том, что он предстал перед нею таким таинственным, но и в том, что она проиграла ему, хоть он и был дураком. Чувство поражения было для Томоэ особенно неприятным — она гордилась собой как девушкой умудренной опытом и современной.

Несмотря на всю независимость характера, она вдруг поняла: необходимо поговорить с братом. В конце концов, она всего-навсего — юная барышня. Поскольку у нее нет того, кого она могла бы, не кривя душой, назвать «своим парнем», Такамори — единственный, с кем можно обсудить проблему мужчин. Она набрала номер его телефона. Его голос на другом конце провода звучал необычно по-деловому. Томоэ осознала, что, хотя дома он вел себя довольно фривольно, в деловой обстановке банка его поведение менялось.

— О, это ты? — Когда он понял, что это всего лишь его сестра, манера его разговора резко изменилась. — Почему ты мне звонишь в это время? У меня будут неприятности с боссом. У нас не поощряется разговаривать по личным делам в рабочие часы.

Томоэ предположила, что его непосредственный начальник, которого он постоянно боится, — где-то поблизости.

— Я прошу прощения. — Ей стало неловко. — Я просто хотела спросить, не можем ли мы где-нибудь встретиться по дороге домой.

— Дай подумать... — Голос Такамори звучал неуверенно — он не очень понимал, чего она от него хочет. А он был уверен, что она чего-то хочет, ибо такое предложение с ее стороны было фактически беспрецедентным.

— Ты не сможешь?

— Думаю, я бы смог... — Брат вдруг заговорил очень тихо. — А ты угостишь меня ужином? Я совсем пустой.

— Что ты сказал?

— Я сказал, что могу положительно рассмотреть твое предложение, если ты угостишь меня ужином.

В пять часов Томоэ натянула чехол на пишущую машинку и отправилась в женский туалет обновить макияж. Когда она вышла, в коридоре прямо, как спичка, стоял Осако.

— Томоэ-сан, не согласились бы вы пойти со мною в кино? У меня есть два билета на фильм «Буря».

— Спасибо. Но у меня сегодня уже назначено свидание, — вежливо ответила она. — Возможно, в другой раз.

Мягко отделавшись от воздыхателя, она поспешила на встречу с Такамори в кафе в районе Юракуте. Вопреки своей обычной манере он не опоздал и уже ждал ее, покуривая, сидя у стены и наблюдая за тропическими рыбками в аквариуме.

— О чем ты хотела со мной поговорить? Могу поспорить, что это связано с Гастоном.

— Как ты догадался?

— Потому что у меня самого он не выходил из головы весь день.

— Хотела бы я знать, что он делает сейчас в Ямагате.