– Наверное, хорошо поработали, раз за нами послали.

– А то! Ах да, вы же ничего не знаете!

– Чего не знаем? – спросил я.

– Ну как? Твои ребятишки, Витёк, подловили технику факторцев на заправке. Ну и результат – вот, – Голубев кивнул на зеркало заднего вида, в котором отражался чёрный столб. – Мне по секрету из штаба звонили, говорят, что из Южной Колонии пришло сообщение: они готовы разорвать договор об эмбарго.

Коля Викинг, не задумываясь, встал ногами на сиденье, схватился за поперечную раму и завыл волком. А я впал в ступор, потом, наконец, спросил:

– Это что же получатся, Анатолий Николаевич?

– Это, Виктор, победа. Сейчас только ребятишек твоих подхватим, и всё. Виктор, это победа!

И он подмигнул мне изуродованным глазом.

* * *

Седой человек в круглых зеркальных очках, в сером пальто и начищенных до зеркального блеска ботинках шёл, хрустя угольками на выжженной земле, к двум людям в военной форме. Они ожидали его посреди пепелища между остовами сгоревшей техники. На одном из них форма больше походила на туго набитый мешок из-за объёмного живота, другой же, наоборот, был подтянут.

Седой подошёл к ним, осмотрелся вокруг, надменно заговорил:

– Сегодня вы потеряли семнадцать грузовиков, восемь единиц новейшей техники, несколько тонн боеприпасов, двести одиннадцать человек убито и ранено, две разведгруппы не выходят на связь. График перехода сорван. О каком продолжении операции может идти речь?

– Шахты Зелёного Города представляют…

– Молчать! – В голосе седого зазвенела сталь. – Я не спрашиваю вашего мнения. Мы изменили пропорции Прохода, ради этой операции доставили сверх нормы образцы вооружений, и где они теперь? Во что они превратились в результате вашей безалаберности? Вы представляете, – седовласый заговорил гораздо тише, – о каких убытках идёт речь и кто это всё будет оплачивать?

Толстый обмяк и всхлипнул, а подтянутый, наоборот, встал по стойке смирно:

– Я готов возместить убытки любыми возможностями. И возмещу.

– Разумеется, – голос седого стал сладким, как мёд, – скоро вы узнаете новые условия договора.

* * *

Бункер под военной частью гарнизона Зелёного Города, 13:28, спустя сутки после разгрома колонны Факторий

– Таким образом, – докладчик держал папку и перевернул лист в папке, – наших запасов нефтепродуктов при немедленном введении мер жёсткой экономии хватит на девять месяцев. Материалов для радиотехники – на одиннадцать месяцев. Заготовок для промышленного производства различных деталей и запасных частей – на восемь месяцев. Сырья для химической промышленности – на семь месяцев. Продовольствия, при немедленном введении карточной системы, хватит до следующего урожая. У меня всё.

– Благодарю вас, Олег Степанович, садитесь, – сказал толстый человек в военной форме.

Новый начальник контрразведки Олег Степанович Зубарёв сел в кресло. Именно его назначили на пост его бывшего учителя, покончившего с собой Иллариона Илларионовича.

– Ну что? Какие будут предложения? – обратился к собравшимся лощёный человек в военной форме. Новый военный, он же и главный военный префект Администрации, полное штабное ничтожество, поэтому и устраивающее все политические группировки Зелёного Города. Но поскольку военная префектура считалась главной в Колонии, то военный префект был номинальным лидером на заседании.

Слова попросил лидер Профсоюза магов, ухоженный мужчина с аккуратной бородкой:

– Без контакта с Внешней Землёй нам будет очень трудно.

– Значит, надо заставить Внешнюю Землю пойти на наши условия, – сказал Валерий Рогачёв, глава Союза Военных и главнокомандующий армией Зелёного Города, и рубанул рукой в воздухе.

– Собираетесь воевать с Внешней Землёй? – ехидно осведомился Борисов.

Лидер Профсоюза магов провёл рукой по элегантно подстриженной чёрной шевелюре, откинулся на спинку кресла и смерил главнокомандующего слегка презрительным взглядом.

– Мы вообще-то уже это делаем, если вы не заметили.

– Представьте, нет.

– Господа маги, товарищи офицеры, коллеги. По-моему, мы забыли, что всегда есть путь переговоров, – вступил глава Совета пришлых, чудом избежавший отправки на угольные рудники к «обколотым» нелюдям. Он клялся всем, чем можно, что не причастен к бунту Его не тронули, может, потому, что хотели сохранить видимость равноправия для Внешней Земли.

– Переговоров?! – вспылил Рогачёв. – Насчёт отношений с Внешней Землёй пусть наш, – тут улыбка коснулась его губ, – префект разбирается. А что касается остальных Колоний, здесь вопрос решён, по крайней мере с Факторией. У кого есть ещё другие мнения?

Других мнений не было.

Два человека ползли по-пластунски по рыхлой земле. Позади осталось минное поле с проделанными в нём проходами. Два пластуна добрались до заграждений из колючей проволоки. Она была натянута на деревянные столбы, глубоко врытые в землю. Один из пластунов вынул узкий жезл, похожий на карандаш, с розовым камнем на конце. Камень слегка вспыхнул, когда жезл поднесли к столбам, и сторожевые амулеты рядом с колючей проволокой погасли. Другой пластун вытащил ножницы по металлу, разрезал нижние полосы проволоки и аккуратно, чтобы не звякнуть привязанными жестяными банками, зацепил их за верхние ряды колючки. Первый лазутчик прополз под проволокой, повернулся и проследил, чтобы его напарник, который двигался следом, тоже ничего не зацепил.

Следующее препятствие – ров, но это уже легко. Два пластуна прыгнули через ров и растопырились на земляном валу, вцепившись руками в клочки травы и упершись ногами в комья земли.

Дозорный на стене, двумя метрами выше, в десяти метрах справа ничего не заметил. Он так же топтался на месте, поглядывая в разные стороны. А лазутчики, разойдясь на пять метров, одновременно вытащили из-за пазухи белые комки вещества, похожего на пластилин, с воткнутыми в него шнурами. Этот «пластилин» они стали засовывать в щели между брёвен частокола, торчащего над насыпанным валом. Левый пластун оказался почти точно под небольшой башенкой, из которой торчал ствол тяжёлого пулемёта.

Он почти закончил, когда ветер вдруг переменился и задул им в спину. В крепости завыли сторожевые псы, из башенки вышло два часовых, диверсант, не задумываясь, вынул пистолет с навинченным глушителем и дважды выстрелил в вышедших, то же самое сделал его напарник, но стрелял он в дозорного на стене. Часовые умерли мгновенно и беззвучно. Лазутчики подожгли фитили на «пластилине», отползли подальше и спрыгнули в ров очень аккуратно, чтобы не напороться на торчавшие на дне колья. А псы завыли ещё сильнее, но в этот момент застрекотал пулемёт – уже с другой стороны крепости.