Прошу найти девушку из Кишинева, чтобы она подтвердила нашу честность в этой ситуации. Вскоре она приходит, но тоже говорит, что раз написано десять, значит, это десять рублей. Короче говоря, она не помогла, а еще больше осложнила ситуацию. Позвал всех своих солдат и попросил порыться в своих карманах, найти рубль. Вскоре кто-то приносит рубль, показываю его румынам. Они поняли, извиняются, инцидент исчерпан.

Старшина с повозками двинулся в обратную сторону. Идем со старостой в дом «обмыть» сделку. Пирушка в самом разгаре. Картина довольно забавная: Дыминский Володя в обнимку с начальником полиции пытаются петь «Интернационал», Яша Дунаевский в обнимку с попом поют «Катюшу», остальные подпевают, кто одним, кто другим. В общем картина идиллическая.

Стемнело, надо возвращаться назад. На обратном пути устраиваем соревнование — кто кого обгонит. Примчались в свою деревню за полночь. Утром узнаю, что Володя Дыминский потерял по пути свою гимнастерку с документами и орденом. Оказывается, во время скачки он потерял уздечку с головы лошади и не знает, как и где это произошло. Искать ночью некогда, отставать не хочется, а без уздечки нельзя управлять лошадью. Он нашел выход: снял с себя гимнастерку, просунул в нее голову лошади, а рукава использовал как поводья. Но и ее потерял. Днем ее нашли румыны и принесли в целости и сохранности.

Командир дивизиона утром нас отругал, но не злобно, мы ведь выполнили задачу — обеспечили дивизион продовольствием на несколько суток. Мы были молоды, по двадцать лет, и, конечно, бесшабашные.

Прошло несколько дней, и мы получили приказ: вперед. Наш маршрут лежал через знакомый нам городок Люгош. Я нелегально выслал вперед разведчиков, чтобы предупредить местные власти о том, что приближается Красная армия, об этом они просили меня на первой встрече.

Когда наша колонна вступила в город по уже знакомой нам улице, то вся она вдоль дороги была уставлена столами с цуйкой, вином и едой. Каждый хозяин дома вынес все, что мог. Получился своеобразный длинный праздничный стол по обе стороны дороги.

Население доброжелательными возгласами приглашало всех к столу. Привал здесь у нас не предусматривался, но когда голова колонны подошла к центру, там уже ждала официальная делегация горожан с хлебом-солью.

Знакомые нам румыны приветствовали Красную армию. Пришлось останавливать колонну и принимать поздравления. Естественно, наших солдат дважды приглашать не надо было. Все. с удовольствием угощались. Командир дивизиона с улыбкой из-под полы показывает мне кулак, я делаю невинный вид, мол, я тут ни при чем. Он, конечно, догадался, что без моего участия тут не обошлось.

Почти час продолжался непредусмотренный привал, и мы двинулись дальше, с сожалением покидая приветливый городок. До этого и после нас встречали в общем-то почти с безразличным видом. Во всяком случае, подобного не было.

Мы с максимально возможной скоростью двигались теперь на север, в полосу наступления своего 2-го Украинского фронта. Наша дивизия обеспечивала левый фланг нашего фронта, так как сосед слева — 3-й Украинский фронт — значительно отстал, ликвидируя окруженную кишиневскую группировку вражеских войск. Наш путь лежал к городу Тимишоара. Колонна вошла в него поздно вечером. Это довольно большой город: типично городские постройки, трамвай.

В центре одна из моих повозок задним колесом попала в трамвайную колею, колесо сломалось, ехать стало невозможно, ночью найти другое трудно. Пришлось ночевать. Рядом высокое здание, очевидно гостиница, здесь мы и заночевали.

Утром я отправился на поиски колеса. Не помню где, но колесо нашел. Однако на месте не оказалось моих разведчиков. Вернее, не оказалось Коли Кущенко. Как потом выяснилось, его арестовал комендант города. Вскоре разыскал комендатуру. Во дворе стоит моя повозка, лошади спокойно жуют сено. Спросил у солдата: где мой разведчик с повозки? Он подтвердил, что его арестовал комендант города подполковник Альтшуллер.

Поднимаюсь на второй этаж, навстречу идет подполковник. Обратился к нему, он подтвердил, что он и есть военный комендант города. Я изложил ему свою обстановку и спросил, по какой причине задержан мой солдат с повозкой. Он сказал, что солдат задержан на базаре, где торговал медом и кого-то ударил черпаком. Я попросил отпустить моего солдата, пообещал, что разберусь и накажу его, а сейчас нам надо быстрее догнать свою колонну и выполнять боевую задачу.

Комендант отказался отпустить солдата, а повозку, пожалуйста, забирай. Я, конечно, не мог уехать без Кущенко.

Комендант ушел на железнодорожную станцию, где несколько солдат грузили в вагоны какие-то музыкальные инструменты и другое имущество. Среди них был мой Кущенко, виновато поглядывавший на меня. На все мои просьбы комендант отвечал отказом и потребовал, чтобы я не мешал ему работать. Тогда я заявил ему, что на окраине города (в той стороне слышалась артиллерийская стрельба) располагается штаб нашей дивизии и я вынужден буду ехать туда и доложить командиру дивизии о случившемся, тем более что в дивизии были большие потери в предыдущих боях и каждый солдат на счету.

Я решительно направился к своей повозке. Комендант, помедлив, подал мне знак, чтобы я подошел к нему. Когда я подошел, он уже миролюбиво сказал, чтобы я не горячился: «Давай своих солдат, пусть они помогут погрузить вагоны, и тогда я отпущу Кущенко». Пришлось согласиться. Часа три-четыре все мои разведчики грузили вагоны.

Обстановка была неясная, город находился в прифронтовой полосе, отчетливо была слышна артиллерийская канонада, а иногда и пулеметные очереди, и комендант торопился быстрее выполнить полученный приказ — вывезти музыкальные инструменты, очевидно, какой-то музыкальной школы.

Наконец он отпустил Кущенко, и мы быстро уехали из города в сторону фронта. Кущенко рассказал, как он у одного из жителей узнал, что недалеко от того места, где мы ночевали, находится центральный городской рынок. Кущенко пошел туда в надежде найти там колесо и действительно нашел — снял его с одной из румынских повозок.

Надев колесо на повозку, поехал в сторону базара искать нас. На повозке, кроме другого имущества, находился бочонок меда. Где-то солдаты его раздобыли раньше для себя. Кущенко проявил «находчивость» и начал менять мед на вино. Быстро образовалась очередь. В Румынии вина очень много. Румынию, Венгрию, Чехословакию фронтовики называли «пятым океаном», имея в виду «море вина».

Какой-то еврей попытался пролезть без очереди. Кущенко огрел его черпаком по голове. Тут же на базаре появился и комендант города подполковник Альтшуллер с патрулем. Обиженный еврей, узнав, что Альтшуллер тоже еврей, пожаловался ему. Так Кущенко оказался в комендатуре.

Я подробно остановился на этом в общем-то незначительном инциденте потому, что он имел дальнейшие последствия, о чем речь впереди.

Западнее Тимишоары противник оказал упорное сопротивление нашим войскам, пытаясь задержать их наступление. К 27 сентября 1944 года наша дивизия вышла на рубеж соприкосновения с неприятелем. Завязались упорные бои за села Песак, Лаврин, Шандра, Билед, Бечикаракул. В этих селах большинство населения составляли немцы, и они приняли участие в боях на стороне противника.