сидя в соседней комнате. Да и не пустит он меня на порог – отправит домой или на вечеринку. Зачем ему свидетели в такой ответственный момент. Свечку держать?

А может, и хорошо, что отправит? Зато оторвусь по полной.

– Только осторожно, Эд, у меня каблуки, – предупредила я кавалера.

– Можешь падать, Мэгги, я подхвачу, – заявил мой герой, увлекая меня за собой в центр зала. – Мои руки в твоем полном распоряжении.

Прозвучало двусмысленно, но я не придала этому значения.

Глава 18

У Саманты, которая настойчиво просила называть ее Сэм, были среднего размера руки с длинными накладными ногтями черного цвета с кроваво-красным рисунком. Платье в тех же тонах открывало большую часть груди, практически лишая права на фантазию. Алая помада на губах смотрелась слишком броско, а запах сигарет, смешанный с приторно-сладкими духами, раздражал. Молодая женщина была, без сомнения, эффектной… а еще вульгарной и назойливой, даже больше, чем Вероника. Сэм неустанно трещала, кокетливо взмахивая ресницами, а Гидеон уверенно вел ее по залу, думая о другой.

Сегодня он несколько раз держал за руку Мэган, и это было так естественно, даже приятно. Ладонь Саманты вызывала у оборотня совсем другие эмоции. Чересчур гладкая кожа казалась холодной и скользкой, как у лягушки. А длинные цепкие пальцы партнерши изобиловали перстнями с якобы драгоценными камнями. Подделка, причем не очень искусная. Да и вся Сэм казалась какой-то… поддельной. Будто она не отдохнуть сюда пришла, а отыграть очередную роль.

Мэг кольца не носила, и ноготки у нее были аккуратные, свои – не то что эти нарощенные в салоне «когти». И вроде бы раньше Гидеон не имел ничего против красивого женского маникюра, но сегодня он цеплял взгляд, вызывая неприязнь. Да и чрезмерная гладкость кожи партнерши напрягала – будто держит за руку не живую женщину, а покойницу: скользкую, холодную… и, внезапно, болтливую!

Бесит!

– Выпьем потом вместе? – призывно облизав алые губки, предложила Саманта.

Какой заезженный и бестолковый трюк… Фу!

– Сомневаюсь, – ответил Гидеон, продолжая сравнивать ее с Мэг, будто больше не с кем было сравнить.

Сэм высокая, что хорошо – не надо нагибаться при разговоре, ощущая себя жирафом. Правда, имеется одна большая проблема – разговаривать с ней нет никакого желания. Как и пить вместе. Да и просто находиться рядом.

Зачем он, вообще, пошел танцевать с этой малознакомой девицей? Из двух зол выбрал меньшее? А она точно меньшее зло? Веронику он хотя бы знает, как облупленную, а эта, похоже, приняла его согласие на танец за согласие на все.

Гидеон не сразу признал в красно-черной эре нахрапистую «русалку», желавшую получить от него поцелуй под предлогом театрального представления – невероятная наглость! Сначала принял ее за сотрудницу, которая с кем-то спутала его в полумраке, потом решил, что это знакомая из прошлого, которую он забыл, и только когда Саманта заговорила о выставке, вспомнил, где ее видел. Без плавников и хвоста она выглядела лучше, хотя одежды ей по-прежнему не хватало. Манер – тоже.

– Почему нет? – спросила Сэм, хмурясь. – Ты же сам меня выбрал, – заявила она с наездом и как бы случайно наступила ему на ногу.

Больно, бирс побери!

Оборотень сбился с шага, а коварная «рыбина» виновато протянула:

– Прости-и-и.

Простить? Это ведь не маленькая ножка Мэг – это «ласта» размера сорок второго! Еще и на каблуках. Бездна! Надо было все же выбирать Веронику – от нее, конечно, много проблем, но физического вреда на порядок меньше.

– Просто танцуй, Сэм, – подавив желание бросить партнершу посреди зала, процедил Гидеон. – Молча. И следи за ногами.

Девица кивнула, но хватило ее смирения секунд на десять. При очередном повороте, она раздраженно тряхнула волосами и обвиняюще прошипела:

– Ты меня использовал!

Будто он переспал с ней и бросил. Как минимум!

– Я? – удивился оборотень, невольно замедляя шаг, а то вдруг опять решит потоптаться по его дорогим лакированным туфлям – с этой бирсанутой станется.

– Ты! – ткнула его пальцем в грудь девица и – о ужас! – сломала «коготь». Без того недовольное выражение ее лица стало поистине пугающим. – Ты-ы-ы… – со зловещим свистом повторила Саманта, став похожей на настоящего вампира.

Хм, а может, она и есть настоящая, и ее внешний вид – вовсе не закос под леди-вамп, а отражение истиной сущности?

– Сколько? – не дав ей разразиться возмущенной тирадой, спросил Гидеон.

И разъяренная фурия в мгновение ока превратилась в добродушную эру, которая, судя по алчному блеску в глазах, уже подсчитывала возможную прибыль.

Женщины… все они одинаковы! Лживые, фальшивые, меркантильные.

– Так кого позлить хотел, красавчик? – сменив амплуа роковой соблазнительности на финансово заинтересованную приятельницу, полюбопытствовала партнерша.

– Позлить? – не понял ее вопрос оборотень.

– Которую из? Блондиночку с зелеными прядями или брюнетку, которая бежала к тебе через весь зал? – охотно объяснила ему Саманта. – Ты же не просто так меня пригласил, верно? Если не из желания познакомиться поближе, значит, чтобы вызвать чью-то ревность.

Она так ловко разложила по полочкам ему его же недавнее решение, что Гидеон взглянул на Сэм совсем под другим углом. Не такая и дура, как ему казалось раньше. Просто женщина в образе и, вероятно, на охоте. Если не за богатым покровителем, то хотя бы за денежной компенсацией: например, за сломанный ноготь.

Предприимчивая хищница!

– Так кто? – не унималась излишне любопытная партнерша… опять начиная его бесить.

– Никто, – улыбнулся он ей, а потом заметил в толпе своего брата, который кружил, приподняв над полом хохочущую Мэган.

Улыбка сползла с лица оборотня, глаза хищно сверкнули, а ладонь, лежавшая на талии Сэм, напряглась.

– Ясно, о какой «никто» идет речь, – понимающе ухмыльнулась Саманта, проследив его взгляд. – Секретарша. Не сработал твой трюк, красавчик. В следующий раз придумай что-нибудь поэффективней, – принялась поучать его эта выскочка. – Кстати… мой моральный ущерб и новый маникюр обойдутся тебе… – Она начала перечислять в денежном эквиваленте, как сильно он попал, пригласив на танец НЕ ТУ женщину.

Нихрена себе запросы у «русалочки»!

Желание оплатить ей поход в салон красоты улетучилось, а идея предъявить встречный счет показалась весьма соблазнительной. Эта стерва отдавила ему ногу,