Закрывает лицо ладонями, будто собралась плакать. Вот только сырость мне тут разводить не надо!

— Что именно тебя беспокоит? — пытаюсь вернуть ей рациональное состояние. — Если толком не расскажешь, я не смогу ответить на твой вопрос.

Саша всхлипывает, возвращает руки на колени, а затем внезапно усмехается:

— Всё время забываю, что ты потерял память. Иногда кажется, что передо мной вообще другой человек.

— У нас с тобой раньше были плохие отношения? — самое время разузнать побольше о предыдущем владельце тела. Как раз Саша от собственных страданий отвлечётся и реветь раздумает. Ведь я не слишком великий спец по утешению…

— О, да! — кажется, тему я выбрал верную, вон как повеселела! — Ты был той ещё занозой в… Тем ещё гадом, в общем.

— И в чём же это проявлялось?

— После того, как тебя привезли, первое время я пыталась сблизиться. Поговорить, познакомиться. Мы ж родня. А ты только всё время бесился. Называл меня… негодяйской приспешницей.

На последних словах её голос вздрагивает, будто сказанные предыдущим владельцем моего нынешнего тела по-настоящему её задели. Сочувствую, конечно, но и парня понять можно.

— Считаешь, я вёл себя неправильно?

Саша морщится:

— Я понимаю, ваши отношения с отцом… довольно натянутые. Но я-то ни в чём таком не виновата! Ничего плохого я точно не делала!

— Ты готова сделать всё, что прикажет тебе отец, — девушка явно хочет возразить, но я поднимаю руку, чтобы остановить её. — Нет, Саша, готова. Иначе бы не терпела послушно всё его скотство.

От возмущения девушка вскакивает на ноги, так что многострадальный фонарик снова падает на пол.

— Да как ты смеешь?! — придавленной змеёй шипит Саша. — Ты хоть знаешь, на что он пошёл, чтобы я ни в чём не нуждалась?!

Пожимаю плечами:

— Без понятия. Довёл родного брата до смерти и заставляет малолетку впахивать, чтобы расплатиться с миллиардным долгом? Поступки, достойные уважения, согласен.

Мои слова действуют на Сашу будто холодный душ. Она разом замолкает, сдувается и усаживается обратно на стул. Ещё и фонарик подобрала, хвалю. Хотя лучше бы свет включила, если уж для неё тут так темно.

— Просто попробуй поставить себя на моё место, — продолжаю я. — Вот представь: все твои родные разом исчезли, а сразу после этого какая-то бандитская рожа взяла тебя в оборот и может делать с тобой, что захочет. Вообще всё. Хоть убить. Хорошее настроение у тебя было бы?

Саша молчит, бездумно включая и выключая фонарик. Я тоже ничего больше не говорю, усиленно размышляю над её мотивами. Зачем, спрашивается, она пришла, да ещё в такое время, когда все нормальные люди спят? Это её личная инициатива, или приказ БП? Последнее время мы с ней вроде бы неплохо ладим, так что её беспокойство о побитом кузене вполне возможно. Но гораздо более вероятно, что Борис Петрович решил сменить тактику и прикрепить ко мне своего человека. Значит, слишком сильно доверять девушке не стоит.

Скорее всего, продемонстрированные мной фокусы поставили БП в тупик, и он пока не знает, чего от меня ожидать. А разобраться со мной окончательно ему мешает ненулевой шанс заполучить-таки вожделенные денежки. Жадность, в общем. Но я бы, однако, на это благородное чувство сильно не надеялся, так что наша следующая стычка — вопрос времени.

Эх, мне бы только до конца турнира дотянуть…

— Прости, — внезапно выдаёт девушка дрожащим голосом. — Я никогда не смотрела на ситуацию с такой точки зрения. Думала, раз мы родня…

Фразу прерывает трагический всхлип. Саша снимает очки и кулачками, как ребёнок, трёт глаза. Блин, всё-таки разревелась! И что, спрашивается, теперь с ней делать?!

— Да ладно, — отвечаю как можно беззаботнее. — Я ж толком ничего и никого не помню, просто рассуждаю логически. У меня даже фоток родителей не сохранилось.

На триафоне точно нет. Хотя специально я не искал: и так слишком много забот навалилось после моего попадания.

Вместо того, чтобы успокоиться, Саша смотрит совсем жалостливо:

— Я поищу для тебя, хочешь?

— Если не трудно, — благодарно киваю. Я, конечно, и сам могу найти, но кто я такой, чтобы мешать человеку за меня поработать?

Саша трогает кончиками пальцев мою ладонь и внезапно меняет тему:

— Ты хочешь уйти отсюда, Олег?

Пожимаю плечами и почти что не вру:

— Пока без понятия. Без бабла и памяти далеко не убежишь. Да и Борис Петрович так просто не отпустит.

— А если вдруг соберёшься уходить, заберёшь и меня тоже?

Предложение, от которого нельзя отказаться, конечно… Ещё невесты на выданье мне для полного счастья не хватает.

— А как же свадьба?

Саша легонько шлёпает меня по руке:

— Ну и бесстыдник ты! Мы ж родственники!

— Да не наша, балда, а твоя! С тем императорским пингвином. Как его там…

— А, — мрачнеет девушка. — Ты про Виктора Алексеевича. Пока они с отцом договор не подписали, эта свадьба так, на воде вилами писана. А отец пока время тянет.

— Почему?

— Не знаю. Может, кто-то ещё на примете появился. Может, условия не устраивают. Раньше он всё спешил, а теперь всем рассказывает, что церемония будет не раньше Новолетия.

А ещё может быть, что он просто ждёт, как у него сыграет ставка на меня. Боится выгоду упустить, жмот.

Но что же ответить Саше? Даже если не брать во внимание моё к ней недоверие, обещать что-то, да ещё в таких обстоятельствах, как мои нынешние, будет нечестно. Или… Как она там говорила? Всё равно, что на воде вилами?

— Я не смогу гарантировать этого на все сто процентов, — Саша тяжко вздыхает и опускает голову. — Но если ты предлагаешь действовать сообща, то я не против.

Девушка вскидывает на меня подозрительно блестящие глаза, в которых плещется недоверчивая радость. Это она так нашему будущему сотрудничеству радуется, или тому, что выполнила отцовское распоряжение и обманула доверчивого лошка? Ничего, разберёмся. Как говорится, «друзей держи близко, а врагов — ещё ближе». В этом плане мне даже везёт: я с ними всеми живу. Осталось только окончательно разобраться, кто есть кто в этом доме. А для этого надо как следует подумать.

Убеждаю Сашу, что раньше окончания турнира предпринимать какие-то действия не планирую. Во-первых, это почти что на самом деле так. Во-вторых, если девушка действительно шпионит для