я подхожу к жалюзи и раздвигаю их пальцами, но никого не вижу, потому что Вульф нажимает на кнопку рядом с дверью, открывая ее ровно настолько, чтобы поднырнуть под нее. В дневном свете мне видны его ноги с парой других ботинок. Они стоят там примерно минуту, а затем Вульф возвращается с конвертом в руке и закрывает дверь. Я отвлекаюсь от окна и сажусь обратно на стул, как раз в тот момент, когда звонит мой телефон.

Мама.

Меня пронизывает беспокойство, и я спешу ей ответить, надеясь, что смогу закончить разговор до того, как вернется Вульф.

– Привет, мам, – с фальшивой радостью приветствую ее я.

Надеюсь, она не видит меня насквозь.

– Привет, Мисси. Вчера вечером мы не созвонились как обычно, – ее голос теплый и совсем не подозрительный.

Но она права, обычно мы общаемся с ней по видеосвязи раз в неделю, когда она готовит ужин. В основном это случается в пятницу, когда я возвращаюсь домой после занятий в библиотеке. Ей нравится быть уверенной в том, что я в безопасности, поэтому звонок по видео – беспроигрышный вариант. Конечно, за исключением прошлой ночи, когда лидер Титанов перехватил меня прежде, чем у меня появился шанс набрать ей. Позже вечером я видела пропущенный звонок по «Фейстайм», но у меня не было сил перезвонить.

Так что я достойна премии «Худшая дочь года».

– Прости, у меня было свидание, – ту же самую ложь я скормила Марли, поэтому с таким же успехом могу продолжать.

– Ой, вот это новость! А ты не говорила мне, что с кем-то познакомилась.

Внезапно дверь открывается, и зашедший Вульф встречается со мной взглядом. Подойдя ближе, он облокачивается на стол, стукаясь ногой о мою ногу. Я выдерживаю его взгляд, прежде чем ответить маме.

– Ну, это было неожиданно, и я не знала, что соглашусь, – отвечаю я, и она вздыхает.

– Я знаю, что для тебя это непросто после всего, что случилось с Паркером, но я горжусь тем, что ты двигаешься вперед.

Неожиданно Вульф забирает телефон у меня из рук и нажимает на кнопку громкой связи. Я запоздало начинаю бороться с ним, но парень поднимает телефон над нашими головами.

– Кора?

Я свирепо смотрю на него, но стараюсь, чтобы мой голос звучал непринужденно, когда отвечаю матери.

– Я здесь, прости.

– Тебе никогда не нравилось говорить о нем.

Она имеет в виду Паркера, моего бывшего, который чуть не разрушил мою жизнь. Это еще одна из причин, по которым я в спешке покинула Изумрудную Бухту. Я не люблю не то что говорить о нем – мне не нравится даже думать об этом.

– Конечно, это было тяжело, но все уже в прошлом. Каждый раз, когда я слышу его имя, я переживаю все заново, – в моем голосе появляется хрипотца, и я сглатываю комок в горле. – Но мне нравится в Стерлинг Фолс, здесь я нахожусь подальше от напоминаний о нем.

Вульф смотрит на меня в упор, а я встаю, предпринимая последнюю попытку схватить телефон. Но вместо этого оказываюсь в объятиях Вульфа. Его свободная рука обхватывает меня за талию, придвигая ближе, и он выпрямляется во весь рост, прижимая меня спиной к стене.

Мое тело помнит о его объятиях, и не в плохом смысле. Оно практически жаждет их. Мы стоим слишком близко друг к другу, и телефон оказывается прямо над моей головой. Вульф опирается рукой на стену рядом с моим ухом, и я понимаю, что мне просто необходимо выяснить, что именно вызывает у меня такую реакцию. Ведь сейчас мое сердце будто участвует в бешеных скачках.

Я понимаю, что мама все еще что-то говорит, когда ее голос снова попадает в зону моей слышимости.

– …надеюсь, этот новый мальчик будет относиться к тебе лучше. Ты же знаешь, что, если тебе будет плохо, ты можешь сказать нам. Если мы тебе понадобимся, то мы с папой немедля приедем в Стерлинг Фолс.

Взгляд Вульфа смягчается, и он медленно опускает телефон обратно между нами.

– Я люблю тебя, мам, мне нужно идти.

– Я тоже тебя люблю. Ой, позвони своему отцу, ему не терпится узнать, как прошел твой тест по химии.

Я нажимаю кнопку отбоя и откидываю голову назад.

Вульф кидает телефон на стол позади себя и ставит вторую руку по другую сторону от моей головы.

– Мама?

Я прикусываю нижнюю губу.

– Тест по химии?

– Я его провалила, – я чувствую, как мое лицо становится пунцовым. – За что, кстати, я виню тебя.

– Правда? – ухмыляется он.

На мгновение Вульф будто задумывается, и улыбка исчезает с его лица.

– Я изучил ту стипендию, которую мы у тебя якобы отобрали, – он качает головой, и я автоматически напрягаюсь. – Прости, цветочек, – Вульф хмурится, легко угадывая мое желание сбежать. – Тебе не избежать этого разговора. Та стипендия… Ты солгала, чтобы получить ее?

– Что? Нет! – я толкаю его в грудь, но он остается неподвижен. – Почему ты спрашиваешь об этом?

– Потому что стипендия была создана для маленьких сиротушек, – он наклоняется и проводит носом по моим волосам, чуть выше виска. – Предполагалось, что она даст шанс на учебу в университете приемным детям.

– И какого ответа ты от меня ждешь? – я закрываю глаза.

– Просто признай, что ты была воровкой задолго до того, как мы поймали тебя с маской.

Я снова хмурюсь, встречаясь с ним взглядом. Вульф стоит так близко, что для того, чтобы поцеловать его, мне всего лишь нужно приподняться на цыпочки. Но в отличие от ночи боев, сейчас у меня нет такого желания.

Ладно, это ложь.

Я просто не хочу испытывать такое желание, несмотря на то, что маленькая часть меня жаждет грубости, которую он может принести. Мне бы хотелось обхватить руками его горло и узнать, каково это, когда он перестанет дышать. Эта мысль выводит меня из состояния нарастающего гнева. Если я сделаю это, то буду ничем не лучше Паркера.

– Я не воровка! – я стараюсь скрыть свой недовольный вид. – Я получила эту стипендию из-за того, что связана с групповым приютом в Изумрудной Бухте.

– Да ладно? – говорит он с сарказмом, который приторно сладко сквозит в его словах. – Ты была там волонтером по выходным? Приезжала вместе с мамой и папой и жертвовала одежду, из которой выросла…

Внезапно я поднимаю колено, а гнев делает мои движения резкими и быстрыми. Нога попадает Вульфу точно в пах, и я отталкиваю его в сторону, когда он издает громкий стон, сгибаясь пополам.

Хорошо.

Не теряя ни минуты, я выбегаю за дверь и направляюсь