– Знаю, – кивнула Таша и улыбнулась одному из гостей.

Анна Ивановна готова была поклясться, что месть директора школы в данный момент Ташу волнует меньше всего. Зря, очень зря.

* * *

Гости разошлись как стемнело. Таша чувствовала себя хуже, чем после участия в лондонском марафоне. Так, должно быть, ощущает себя титан, держащий землю. Выстоять, несмотря ни на что, иначе конец света.

Ничем себя не выдать – ни словом, ни взглядом, ни вздохом. И в то же время пытаться услышать все, что болтали досужие сплетники, любые намеки, мелочи, полутона, что угодно, что могло бы хоть как-то быть ему полезным.

Из того, что ей удалось урвать, сложилось впечатление, что никто толком не знал, кого именно подозревают в покушении на Романа Михайловича. Выдвигались различные версии. Больше всего присутствующим нравилась месть отчаявшегося родственника.

Закатив глаза к небу, с плохо скрываемой гордостью обитатели «Особняка» рассуждали, что пребывание здесь не из дешевых удовольствий, возможно, у кого-то закончились деньги и он впал в отчаяние, что придется забрать родственника домой. Грешили на сына «овоща» – здорового детину подозрительного вида. Но вскоре эта версия была отвергнута большинством, и нашлась новая. Они нанизывали их одну на другую, словно драгоценные жемчужины в ожерелье: уж больно соблазнительно было вновь почувствовать себя в гуще событий, ощутить позабытый вкус жизни. Бури редко тревожили местное болото, и было видно, что его обитателям отчаянно не хватает свежего воздуха.

Кумушки судачили и о самом Романе Михайловиче – а вдруг это нападение вообще не связано с его работой? Может быть, роман с замужней женщиной? А что, он мужчина видный и слишком давно женат. Слово за слово, дамы пустились в пикантные воспоминания о собственных походах, и ближе к вечеру никто уже толком и не помнил о трагедии. К слову сказать, Роман Михайлович не сильно пострадал. Чувствовал себя уже лучше и был отправлен из больницы домой. Лица нападавшего он не видел.

В обычные дни Таша с удовольствием слушала пустой треп. Частенько рассказы старой гвардии были забавны и давали фору скучной жизни молодых. Но не сегодня. Когда за последним гостем захлопнулась дверь, она вздохнула с облегчением.

Почитать Антону и Маше, проконтролировать, чтобы Митя не засиделся с книгой до полуночи, поговорить с Катей, узнать, что произошло за день. В обычные дни Таша обожала эту рутину, черпала в ней силы и вдохновение, вечерняя возня с детьми была своеобразным ритуалом перед ее собственным отдыхом. Но не сегодня.

Она постаралась все закончить быстрее обычного, выбрала самую короткую сказку, потушила свет у Мити, сославшись на поздний час, и не стала задавать лишних вопросов Кате, просто поцеловала на ночь и укрыла одеялом. Даже стало немного стыдно за такую халтуру, но Таша попыталась себя оправдать: форс-мажорные обстоятельства.

Удостоверившись в том, что все спят и даже в домике Григория Антоновича погас свет, Таша наскоро приняла душ и вымыла голову мылом, которое тоже наловчилась варить сама. Втерла душистое масло виноградных косточек в волосы и надела простое свободное платье. Вернувшись в дом, зажгла толстые свечи, стоявшие на полу веранды. Они были ее спасением от бессонницы, от собственных мыслей. Она могла часами смотреть на огонь и сжигать в нем собственные страхи и сомнения, вплоть до того момента, пока сон не возьмет свое и она не провалится в черную пустоту. Душа рвалась к тому страшному человеку, но разум приказывал оставаться на месте.

Марк пришел после полуночи. Таша сидела на полу, обхватив ноги руками, и смотрела сквозь стеклянные стены веранды в ночную полутьму. Молодой месяц слабо освещал сад, видно было, как ветер колышет деревья, и шорох их листьев казался давно позабытой музыкой.

Он был босиком, ступал осторожно, неслышно. Она скорее почувствовала легкие шаги и лишь потом увидела его в стекле веранды.

Марк подошел и сел рядом, касаясь ее плечом. Он тоже принял душ, кожа и волосы были еще влажные, казалось, он надел одежду прямо на мокрое тело. Надо же, а она и не услышала, что он выходил в сад.

– Знаешь, – будничным тоном сообщил он, – я ведь любил тебя все это время.

У Таши перехватило дыхание.

– Может быть, мне явиться с повинной? Я же не убил его, в конце концов. Чистосердечное признание облегчает наказание, – усмехнулся он.

Таша покосилась на Марка, заметила, что щетина отросла и под глазами глубокие тени.

– Я выйду, и мы останемся вместе, – продолжал он, не замечая ее взгляда. – Будем растить твоих четверых детей. Кстати, где их отец? Или отцы.

– Умер, – прошептала Таша.

– Ясно, но это неважно.

Некоторое время они помолчали.

– Помнишь, тогда я зажгла свечу, чтобы ты меня нашел в старой церкви? Я тогда не знала, что ты уезжаешь. – Про ту ночь Наташа рассказывала ей тысячу раз, не замечая ее реакции.

– Наташа, я…

– Не надо ничего объяснять, не маленькая.

Марк посмотрел на сидящую рядом молодую женщину, медленно, словно скульптор ощупывает внимательным взглядом свое лучшее творение перед тем, как отдать его в чужие руки. Темные, как Мариинская впадина, глаза, густые медные волосы, молочная кожа и едва заметные веснушки. Она слишком хорошо выглядела для матери четверых детей, и было в ней что-то, чего он не замечал раньше.

– Хочешь, я расскажу тебе сказку? – Марк посмотрел в бесконечность ночи, скрывающуюся за окном.

Казалось, там закручивается тугая спираль, грозящая превратиться в черную дыру и засосать их всех – этот маленький странный, но уютный и теплый дом. Красивую уставшую женщину, его самого, ведь внутри он был таким же черным, как и эта дыра. Надежду давал лишь слабый огонек свечи, отражавшийся в стекле. Он бросал последние силы на рассеивание кромешной тьмы, в которую погрузились их жизни. Марк многого не знал о том, что происходило с ней все эти годы, но опыт и чутье подсказывали: ее жизнь не была безоблачной.

– Жила-была на свете принцесса, она славилась на весь мир красотой. Все, кто хотя бы однажды ее видел, сразу же влюблялись без памяти. Принцесса наслаждалась молодостью и красотой, крутила влюбленными по уши глупцами, окуналась с головой в бурные романы и невиданные страсти. Но однажды про принцессу услышал кровожадный дракон, который в свободное от драконовских пакостей время умело прикидывался прекрасным принцем. Дракон немедленно возжелал принцессу, ведь он привык получать все самое лучшее. Этот дракон происходил из самого древнего и могущественного рода. Он решил, что принцесса будет его. Под покровом ночи он вылетел в замок, в котором она жила. А с первыми лучами солнца превратился в прекрасного принца. Продолжишь?

Таша тут же напряглась: главное – не напортачить и ничем себя не выдать. Но Наташа столько раз рассказывала ей эту историю любви и предательства, что она знала ее куда лучше собственных, весьма немногочисленных романов.

– Принц был необычайно хорош собой и сразу же привлек внимание принцессы. Его прекрасное лицо украло ее сердце, а сладкие речи – ум, – продолжила Таша, говоря о себе. – И принцесса поняла, что это именно тот, с кем она хочет сидеть дома, рожать детей, создавать уют, варить варенье и вязать носки.