– Пять мер, – сказал И Синь.

– Семь, – немедленно отреагировал Лев Антонович.

Слова о том, что цены зафиксированы, для него как будто не прозвучали, он отчаянно торговался за каждый свиток. И, что примечательно, несколько раз даже добился успеха.

– Пять. – И Синь даже не думал злиться, он был все такой же благожелательный и улыбчивый. – Впрочем, готов дать вам в пять раз больше номинала, если вы мне скажете, как добраться до рек Ай-Танг и Рувас. А за карту этих мест заплачу вам еще пять тысяч мер.

– Кабы у меня такая карта была, я бы вообще аукцион устроил, какие пять тысяч мер, о чем вы? – ухмыльнулся Лев Антонович. – Ладно, пять мер так пять мер, гуляем. Сват, что там у тебя дальше?

– Описание четырехпалого винзига, – зевнув, ответил я. – Есть у вас такой?

Четырехпалого винзига у них не оказалось, и мы стали богаче на четыреста шестьдесят восемь мер.

Рутина этого действия настолько меня утомила, что под конец я чуть не зачитал название золотого листочка.

– Все, – буквально в последний момент остановился я. – На этом все.

– То, что вы сейчас нам продали, отныне вы не можете предлагать в открытый доступ, – напомнил нам И Синь. – Я понимаю, что формально этот запрет выглядит смешно – кто и как проверит вещь, на которой нет метки, опознавательного знака или чего-то другого. Но смею вас заверить: мы узнаем об этом. Не расценивайте эти мои слова как угрозу, это не она. Это предупреждение.

– Подобное не случится, – произнес я. – Это не в наших интересах.

Интересно, как именно они узнают о том, что слово нарушено? Нет, я не собираюсь его нарушать, но все же!

– Пока не продали. – Оружейник навалился грудью на стол. – Пока мы не видели оплаты на общую сумму… Мне-э-э… Шестьдесят восемь тысяч триста сорок шесть мер, это с наценкой.

И Синь протянул руку, и один из молодых людей положил в нее шкатулку, перед этим откинув с нее крышку. Она была доверху набита векселями.

Он цапнул стопку бумажек и ловко начал их пересчитывать, растасовывая по пачкам.

– Шестьдесят восемь тысяч триста пятьдесят мер, – сказал он через пару минут и пододвинул нам векселя. – Я округлил результат в вашу пользу.

– Очень мило, – выдал улыбку Оружейник. – У меня просьба. Не забудьте сообщить вашим сотрудникам на выдаче товаров о том, что у нас есть скидка на покупку. Это важно.

– Да, чуть не забыл. – И Синь вернул Оружейнику его улыбку. – Со вчерашнего дня любой покупатель, потративший в нашем магазине более пяти тысяч векселей, получает личную скидку в три процента, пятнадцати – в пять процентов, и так далее. А если потратить более пятидесяти тысяч – то в целых десять процентов. Я скажу, чтобы все эти скидки плюсовались к вашей личной. У вас будет очень серьезный дисконт при покупке в «Азиатском блоке». Сейчас подумываем о том, чтобы ввести наценку и на скупку товаров, в той же прогрессии.

Черт, а ведь они таким макаром и вправду подомнут под себя всю торговлю.

– Хороший шаг, – оценил действия азиатов и Оружейник. – Внушает уважение. Позволите вопрос, уважаемый И Синь?

– Слушаю вас, – вновь расплылся в улыбке владетель.

– Мой патрон, Сват, скоро покинет Новый Вавилон, – показал на меня Лев Антонович. – Я же останусь. Смогу ли я пользоваться скидками, предоставленными ему, в его отсутствие?

– Если он не против этого, то разумеется, – перевел на меня взгляд И Синь. – Но только вы, другие члены вашей семьи лишены этого права.

– Благодарю вас, – встал со стула я. – Был рад нашему знакомству и очень надеюсь, что нас долго будут связывать узы взаимовыгодного партнерства. Они, эти узы, покрепче дружеских и любовных, согласитесь?

– Искренне верю в то же самое, – поднялся на ноги И Синь. – Очень жду гонца от вас. Да, пусть по приходе в наш квартал непременно назовет дежурному продавцу ваше имя и попросит прийти именно меня. Если же случится так, что меня не будет на месте, то ему следует вызвать моего заместителя, Ли Канга, он будет в курсе происходящего. Но скажу сразу: окончательную цену все равно назову только я.

В чем тогда смысл вызова Ли Канга? Впрочем, какая разница. Просит сделать так – сделаем так, за крупнокалиберный пулемет-то. С такой машинкой не то что степняки – и катера Рувима, случись чего, не страшны. Нет-нет, мы с ним партнеры, но жизнь иногда такие кренделя выписывает, что только держись. Сегодня партнер, завтра… Например, нежелательный конкурент. А что? Берега расчищены, карта составлена, переправы налажены. Зачем с кем-то доходом делиться?

Не хотелось бы такого, чего греха таить, но мой опыт говорит о том, что именно из партнеров со временем выходят самые закадычные враги. Как только все неприятности заканчиваются, те, с которыми в одиночку не справиться, и начинается заработок, тут дружбе и конец.

И еще – уж больно он был щедр с нами. Прямо отец родной. Ну да, тут его родственник, Оружейник, но все равно – по сути, незнакомым людям вот так отсыпать добра в обе руки? Так поступают только в тех случаях, если рассчитывают получить прибыль, во много раз превосходящую расходы, или… Или если собираются со временем забрать все обратно.

Есть еще вариант с непомерной человеческой добротой, той, что граничит с клиническим идиотизмом, но здесь явно не тот случай, поскольку идиоты во владетели не попадают, не тот здесь мир. Даже Хорхе, хоть он и подставной, но явно соображает, что к чему, а не только усищи топорщит и по текиле грустит.

Мы с И Синем сказали друг другу еще несколько дежурных приятностей, он вручил мне матерчатую сумочку красно-белого цвета с вышитым на ней замысловатым иероглифом в качестве подарка (в нее были сложены векселя, ведь и это предусмотрели, черти такие). Мы потрясли друг другу руки, и на этом все закончилось.

– Вот как-то так, – сообщил мне Оружейник, когда наша команда покинула квартал «Азиатского блока». – Можно выдохнуть, Сват, обязательная программа кончилась.

– Знаешь, что я тебе скажу, Антоныч, – огляделся я по сторонам, чтобы убедиться в том, что рядом никто уши не греет. – Рувим-то не дурак.

– Это я и без тебя давно знаю, – хитро прищурился тот.

– С чего это ты сейчас к такому выводу пришел? – спросил меня Голд.

Его явно распирало от любопытства, и еще, по-моему, он на меня маленько обиделся за то, что я его с собой не взял. Хотя, наверное, мне это кажется, Голд не тот человек.

– Он правильный вектор выбрал, – подобрал я нужные слова. – Он не собирается делать ставку на город, он делает ставку на реку. То есть на то пространство, которое эти раскосые ребята сильно не сразу станут под себя подминать.

– Очень хорошо, что ты это понял, – невероятно серьезно произнес Оружейник. – Твоя девочка права, я сознательно провел тебя по трем разным Домам, чтобы ты увидел контрасты, чтобы ты понял, кто как к вопросам усиления своего влияния относится. Правда, с «Картелем» я маленько обмишурился, но это ладно. И выводы ты сделал верные. Я так думаю, что не пройдет и трех месяцев, как вся власть будет в руках «Азиатского блока» – без всяких спецэффектов, без стрельбы, без мордобоя. Они просто подомнут под себя Новый Вавилон экономическим путем, вот и все. Это как игра в «Монополию».