Сколько раз на протяжении своей карьеры она оказывалась в таком положении, и каждый раз проигрывала из-за неверия в себя. Она всегда восхищалась Мэгги, которая славилась как раз тем, что в самых немыслимых ситуациях не теряла этой веры. Патриция же просто отказывалась от борьбы, говоря себе, что возьмет реванш завтра или на следующем чемпионате или на следующий год. Да, все было как обычно, но только сейчас у нее могло не быть ни следующего чемпионата, ни следующего года. Поэтому в удар, который она готовилась сделать, ей нужно было вложить все свое мастерство.

Патриция чувствовала на себе взгляды миллионов зрителей. Взгляды эти были сочувственными. Теперь ни у кого не могло быть сомнений, что она — неудачница. И она так навсегда и останется в их памяти с этим клеймом.

Ее пальцы, сжимавшие клюшку, онемели от холода, руки и ноги дрожали, левое колено страшно болело, но она почти ничего не ощущала. Ей уже удалось сконцентрироваться, и сейчас она думала, как лучше ударить. Несколько секунд назад она поняла, что вполне способна забить этот мяч. Она увидела то, что нельзя было увидеть с другой позиции. Прямое попадание, казавшееся невероятным всем, кто наблюдал за ней, было на самом деле возможно. Но Патриция не удержалась и еще раз посмотрела на Мэгги. Она вспомнила, что если сейчас попадет в лунку, ее соперница проиграет. А она была единственной, кто поддержал ее перед началом чемпионата. Патриция, которая уже подняла клюшку для удара, опять бессильно ее опустила.

И тут перед ее глазами встало лицо Рона Флетчера. Ведь именно об этом он и говорил ей в тот день, когда произошла авария. Его голос опять прозвучал в ушах Патриции. А потом, как лавина, на нее обрушился поток воспоминаний. Она увидела все эти газетные заметки, где больше внимания уделялось красоте ее ног, чем мастерству, услышала издевательские вопросы Либермана… Патриция поняла, что должна раз и навсегда положить этому конец. Она подняла клюшку и, не думая больше ни о чем, ударила, почти не целясь. Мяч взвился в воздух, пролетел несколько ярдов, потом, попав в объятия ветра, рванулся назад и, упав на склон площадки, покатился прямо к лунке. Патриция ничего этого не видела, потому что стояла, закрыв глаза. Она только услышала чей-то громкий крик, а потом уже ничего нельзя было разобрать в том хаосе, который воцарился на поле «Сосновой аллеи». Патриция открыла глаза и посмотрела на табло. На нем горели крупные буквы: «Патриция Лейн — победитель».

Когда Патриция пришла в себя, вокруг нее уже собралась толпа журналистов, щелкающих фотоаппаратами и наперебой задающих ей вопросы. Она опять почувствовала на своем плече руку Мэгги О'Брайен, занявшей на турнире второе место.

— Мы все сожалеем, что вам сегодня пришлось проиграть, — сказал Мэгги телекомментатор, который спустился с вышки, чтобы лично поздравить Патрицию.

— Здесь совершенно не о чем сожалеть, — засмеялась Мэгги. — Последние семь лет я жила с уверенностью, что Патриция когда-нибудь меня обыграет. Сегодня это наконец случилось, и я очень за нее рада. Я проиграла лучшей из лучших, а это очень лестно.

— Патриция, — обратился к ней распорядитель турнира, — вы сыграли сегодня действительно исторический раунд. Что вы сейчас чувствуете?

— Небольшую усталость, — ответила Патриция, заставив толпу улыбнуться этой незатейливой шутке. Но ее силы действительно были на исходе. Она вдруг почувствовала такую слабость в левом колене, что едва не упала. Невероятным усилием воли она заставила себя удержаться на ногах, но все же для большей уверенности ухватилась за плечо Мэгги.

Распорядитель турнира, видя, что она действительно едва стоит, сказал добродушно:

— Мне кажется, в этом нет ничего удивительного. Перенести такую серьезную травму и операцию, за одно лето встать на ноги, да еще и обыграть таких серьезных соперников при таком коварном ветре — тут, без сомнения, есть, от чего устать. Это почти подвиг. Но прежде чем мы вас отпустим, я хотел бы поздравить вас с еще одним достижением. Я думаю, что не все наши зрители об этом знают. Я хочу поздравить Патрицию Лейн с тем, что сегодня она вошла в историю не только как победитель Турнира Чемпионов, но и как первая в мире женщина, признанная официальным автором проекта чемпионата по гольфу.

Больше Патриция уже вообще ничего не понимала. Сквозь шум в голове она слышала вопросы журналистов и даже что-то отвечала на них, но ее мысли были далеко.

Она прожила последние несколько дней, уверенная в обратном, и время нельзя повернуть вспять.

Это невозможно, говорила она самой себе, он ошибся. Они отвергли мой проект. Они предложили эту работу Смоллетту, так было написано в «Гольфе».

Если только Джон не солгал.

Если только «Гольф» не напечатал ложную информацию.

Если только Рон не сказал ей правду.

В глубочайшем недоумении Патриция приняла чек за выигранный чемпионат. Бобби помог ей расписаться на протоколе результатов раунда, потому что она просто не могла сообразить, что ей нужно делать.

Войдя в здание клуба, она сквозь пелену в глазах увидела каких-то знакомых людей. В одном из них она узнала напряженного и недовольного Ральфа Либермана. Он подошел и с едва сдерживаемым раздражением спросил:

— Мисс Лейн, как вы можете объяснить такой невероятный результат сегодняшнего раунда?

Один из его коллег потянул его за рукав и сказал, засмеявшись:

— Да успокойся ты, Ральф…

Либерман отошел, в то время как другие журналисты снова обступили Патрицию и опять начали наперебой задавать ей вопросы. Но Патриция была слишком утомлена и потрясена, чтобы отвечать.

— Не волнуйся, Пэт, мы тебя прикроем. Можно, мы скажем им, что ты немного устала, но совершенно счастлива?

Она с трудом узнала добродушную улыбку Генри Бартона. Патриция неопределенно кивнула, а потом схватила его за рукав.

— Проект, мой проект, — сказала она сбивчивым шепотом. — Я не понимаю…

— Ты что, ничего не знаешь? — изумился Генри. — Все сегодняшние газеты опубликовали решение комиссии. Твой проект был принят на заседании вчера вечером. Интересно, почему тебе об этом никто не сказал. — Он удивленно наморщил лоб. — Ну, наверное, тебя не хотели беспокоить перед решающим раундом. Слушай, а как ты думаешь, удалось бы тебе выиграть сегодня, если бы ты узнала об этом вчера?

Патриция ошеломленно посмотрела на него. Она не знала ответа на этот вопрос и не хотела бы его узнать.

Наконец Патриция оказалась в раздевалке. С ее колена уже была снята повязка, и сейчас оно очень нуждалось в ледяном массаже. Коллеги еще раз поздравили ее с победой и вышли, чтобы она могла отдохнуть. Но Патриция была в такой прострации, что даже не могла заставить себя переодеться и сходить в душ.

— Мисс Лейн? — раздался незнакомый женский голос. — Извините, если я помешала вам…

Патриция подняла глаза и стала с удивлением рассматривать приятную женщину средних лет, которую она, кажется, никогда раньше не видела.