– Вы можете остановить охоту на людей?

– По всей России – нет. В одном конкретном месте могу попытаться.

– Вот поэтому я и ушел жить подальше от этого мира, погрязшего в грехе, – сказал Афанасий. – Я живу в единении с природой, я не вижу людей с их пороками, которые не могу принять. Ну, война – это понятно, хотя ведь все вопросы можно решить за столом переговоров. Сколько людей погибло во время войн! Сколько мирных людей! Потеряли кров, родню… Но нынешний мир и то, что происходит в нашей стране и со страной, я принять вообще не могу. И бороться с этим не могу. Да, я слаб. Но я не грешу.

– Да кто ж спорит-то? – посмотрел на него Иван Захарович. – Большое вам спасибо, что дошли до меня. Чтобы у вас не возникло проблем по пути назад, ребята вас отвезут на машине до того места, которое вы укажете.

Юрист спросил, где Афанасий похоронил зэка. Тот сказал, что в лесу, место без труда найдет. Чтобы выйти на Афанасия, следовало оставить сообщение его двоюродному брату, только ответить он может и через месяц, и через два – когда придет за солью и порохом.

– А про клады вы ничего не слышали? – с ничего не выражающим лицом поинтересовался Иван Захарович.

– Про клады?! – удивился Афанасий. – Вообще, конечно, слышал. И про то, как папоротник должен цвести, слышал, но ни разу не видел, хотя рядом с моей избушкой их много растет. Может, кладов нет, поэтому и не цветет? И заговоры знаю, которые помогут взять клад в руки, хотя он все равно может не даться. Или один дастся, а другой – нет. Это целая наука. Иногда живую душу надо отдать.

– Человеческую? – уточнила я. Я про душу уже слышала от Татьяны, и мы это обсуждали.

– Необязательно. Петуха можно. Говорят, что вроде бы только черного. Не знаю, не пробовал.

– Может, нам петуха с собой взять? – спросил Виталя у Ивана Захаровича.

– У тебя что, крыша поехала? – рявкнула на него Татьяна, с которой они никогда не ладили, и те полгода, которые Виталя жил у меня, подруга каждый день капала мне на мозги.

– Не верите? – посмотрел на нее Афанасий. – Зря. Просто так клад не найти. Он дается за что-то или ради чего-то. В награду за испытания, как искушение, чтобы проверить человека. Вы можете найти клад, а потом всю жизнь мучиться кошмарами – или мучиться, пока не отдадите его. Вы можете проклясть тот день, когда его нашли, потому что все в вашей жизни изменится.

– То есть лучше кладов не находить? – уточнила я.

– И не искать даже. Если не хотите, чтобы ваша жизнь изменилась. Если вас устраивает ваша жизнь, живите, как жили, и даже не приближайтесь к тем местам, где они могут прятаться. Это очень опасно.

– Это предупреждение? – спросила я.

– Над вами всеми витает опасность. Вас окружает аура опасности. Я ее чувствую.

– Так это наше обычное состояние, – заметил Виталя. – Вон Юлька вечно в какое-то дело влезает, за ней лезет Татьяна, Пашку они даже не спрашивают, а мы их вызволяем.

– Все не совсем так, – заметила Татьяна. – Мы сами выпутываемся. И Иван Захарович именно нас отправляет в пекло, потому что мы можем докопаться до сути!

– Но я всегда обеспечиваю вам страховку, – заметил Сухоруков и посмотрел на Афанасия: – Так что там с опасностью?

– Есть опасность. Я когда увидел всех, кто приехал в ваш дом сегодня – включая тех, кто сейчас от нас отделился, – понял: над этими людьми нависла угроза.

– Можете считать, что только что махнули красной тряпкой перед быком. После таких слов Юля с Таней точно поедут, – хмыкнул Виталя.

– То есть мы можем не вернуться с острова? – серьезно спросила я.

– Вы лично вернетесь, Юля. И в течение полугода выйдете замуж.

– Да мне не за кого!

– Предложение будет неожиданным. А потом выйдете еще раз. И третий брак будет не по нужде, как два первых, а по любви.

Я хлопнула глазами. Он не может знать, что я была замужем за немецким бароном, потому что это требовалось Ивану Захаровичу! И значит, и второй раз я выйду, потому что Иван Захарович в приказном порядке отправит меня в ЗАГС? Интересно, а мой второй муж будет жить с Татьяной, как жил немецкий барон, у которого с моей подругой случилась любовь, и никто не понимал наших весьма своеобразных отношений?[5]

– Вы колдун? – спросила Татьяна.

– Некоторые так считают… – загадочно сказал Афанасий.

– Так что, не ездить им на остров? Не расследовать убийства людей? Не останавливать зло? – спросил Иван Захарович, про отношение которого к мистике я, кстати, не знала.

– Если они поедут останавливать зло – ехать. Если искать клады – нет.

– Мы расследование хотим провести… – начала я.

– Это вы хотите провести расследование, Юля. Вы не едете за золотом. Вам на золото как золото наплевать. Вам интересно выяснить, что произошло – и сейчас, и в прошлом году, и больше трех веков назад, и раньше. Те, кто поедет с такими же целями, как вы, вернутся. Те, кто с корыстными, – нет. Больше ничего не скажу.

Мы переглянулись с Татьяной.

Через час мы загрузились в машины, уже забитые припасами, и тронулись в путь. Афанасий всю дорогу молчал и вроде бы спал. Но кто ж его знает на самом деле?

В первом джипе ехали мы с Татьяной, Виталя, юрист, Афанасий и водитель, который также будет выполнять вспомогательные работы. Кому-то ведь потребуется готовить еду, помогать с раскопками, что-то перетаскивать… Такой же водитель-помощник был и во втором джипе, где разместились Пашка, патологоанатом Василий, археолог и связист. Начальником отряда считался мой бывший сожитель Виталя.

XVII век

Настоятель и гости вернулись в монастырь, а на следующий день, с раннего утра, хозяин, Герасим и старая нянька отправились на остров. Для перевозки гроба попросили самую большую лодку. Но все равно она просела в воду чуть ли не до самых бортов, что няньку откровенно удивило. Сами они плыли в другой, а эту боярин за собой на веревке тянул.

Могилу копали Герасим и сам боярин, нянька сидела на земле рядом с гробом любимого мальчика и плакала. Она пережила и старшего Алексия, и младшего, а так хотела видеть их счастливыми… Но не судьба. И ведь и хозяин не очень счастлив в своей жизни. Да и боится чего-то в последнее время…

До нее доходили сведения о том, что кто-то на кого-то доносил, людей пытали, выбивали показания, казнили… Эта часть жизни общества обходила ее стороной. А хозяин боялся. Возможно, считал, что кто-то может донести на него по злобе или из зависти, чтобы добром нажитым воспользоваться.

Вначале мы завезли Афанасия в деревню к двоюродному брату, как раз посмотрели, кому оставлять сообщение. Иван Захарович предлагал обеспечить Афанасия спутниковой связью, но тот наотрез отказался.