Конечно, княгиня ни на минуту не забывала, что истинной хозяйкой виллы является «святая Паскуалина», тем не менее ощутила гордость от того, что теперь в ее, пусть даже временном владении оказался и этот крохотный лигурийский мирок.

— Станете уверять, что мы находимся у острова пиратских кладов? — спросил капитан Пореччи. Крейсер он оставил позже княгини и теперь демонстрировал все свое искусство пловца, чтобы догнать ее.

— Вообще-то его называют Скалой Любви, и я не собираюсь ни подтверждать справедливость этого названия, ни опровергать его.

— И все же я не зря упомянул о кладах. Именно об одном из них и пойдет речь.

— Пиратском?

— Относительно. Могу ли я полагаться на ваше молчание, княгиня?

— Куда более увереннее, чем на себя.

— Само собой разумеется, что настоящий разговор получится лишь тогда, когда нам удастся заманить на «Орнезию» «первого диверсанта рейха». Но у меня нет выбора. Чтобы превратить вас в свою союзницу, я попросту вынужден приоткрыть занавес.

— Делайте это смелее. У меня нет доказательств, что на яхте установлена подслушивающая аппаратура. Но на всякий случай увела вас с «Мавритании».

У Скалы Любви была лишь одна бухточка, представлявшая собой каменистую отмель. Прежде чем выйти на нее, Мария-Виктория ухватилась за выступавшую из воды вершину скалы и подождала, пока капитан приблизится. Покрытый водорослями утес был скользким, и от него исходил такой рыбный дух, словно это была корма полузатонувшего рыбацкого баркаса.

— Так что там у вас, Сильвио? — впервые назвала его по имени.

Мужчина остановился слишком близко от нее, и Мария-Виктория ощущала, как время от времени их бедра соприкасались, заставляя ее чувственно вздрагивать. Контрразведчика, конечно, трудно было отнести к разряду красавцев, но тело у него оказалось довольно крепким, тренированным, да и ширина плеч заставляла верить, что в мире все еще существуют мужчины, на груди которых можно поплакаться, чувствуя себя слабой и беззащитной.

— Вам когда-нибудь приходилось слышать о «золоте Роммеля»?

— О золоте кое-какое представление я имею, — отшутилась княгиня. — А вот о сицилийском пирате Роммеле слышать не приходилось.

— На Сицилии о нем тоже не знают. Это всего лишь фельдмаршал Германии.

— Ах, речь идет об «Африканском Лисе» Эрвине Роммеле?! Откуда у солдата золото? О чем вы, Сильвио?

— Вопрос «откуда» не стоит — из Северной Африки. Потеть приходится над другим вопросом: «Куда оно подевалось?» Золото, алмазы, прочие драгоценности. Судьбу одной части этих сокровищ, которую составляли картины и денежные купюры разных стран, мне уже удалось в какой-то степени проследить. Они спрятаны на суше: в Австрии и здесь, в Италии, на побережье Тоскании[19].

— Но у вас конечно же есть более конкретные координаты.

— В общем-то — да, — не без колебания признак Пореччи, все еще не воспринимая Марию-Викторию в качестве сообщницы. И все же Сардони впервые взглянула на Сильвио с нескрываемым уважением. Оглянувшись, она не смогла определить, в какой части «крейсера» находится Морской Пехотинец, но почему-то не сомневалась, что тот наблюдает за ними, упершись окулярами бинокля в стекло одного из иллюминаторов. И, ясное дело, ревнует. Однако ни американец, ни его ревность Сардони сейчас не интересовали.

— Достаточно точные? — теперь девушка сама потерлась плечом о его плечо и сделала вид, что не заметила, как Сильвио оказался чуть позади нее. Наплывая, он прижался к ее спине, и одна рука как бы невзначай, в поисках опоры, скользнула по груди. Мария-Виктория почувствовала, что погрешила бы против истины, если бы дала понять мужчине, что прикосновения его неприятны.

— Вполне приемлемые для того, чтобы начинать поиски.

— Прямо сейчас, когда еще продолжается война?

— В Италии — да. В Австрии будет сложнее. Если, конечно, пытаться найти все это без Скорцени.

— С ним было бы надежнее.

— Не спорю. Но меня значительно больше интересует золотоалмазная часть сокровищ.

— Если картины и прочие ценности запрятаны, как вы сказали, на суше, то следует полагать, что все остальное погружено в морскую пучину. Так следует понимать?

— У Роммеля не было иного выхода. Вернее, у офицера, который возглавлял команду охраны.

— Вам известна его фамилия?

— Известна.

— Я пока что не имею права знать ее?

— Точнее, в этом пока нет необходимости. Да и небезопасно.

— Он жив?

— Как это ни странно.

— Речь идет все о том же флотском лейтенанте?

— Ну что вы, конвоем командовал офицер СС.

— Тогда, может быть, вы наконец проясните, какое отношение ко всей этой истории имеет лейтенант Конченцо? — неожиданно резко спросила княгиня. — При одном упоминании о котором Скорцени начнет творить благодарственные молитвы.

— Можно считать, что никакого. Но все сведения, которыми я обладаю, получены от него.

— А не боитесь, что в этой цепочке вы можете оказаться лишним?

По тому, как Сильвио помедлил с ответом, княгиня поняла, что он попросту опешил от такого поворота беседы.

— Логично, — наконец признал он. — Вопрос в том, почему лишним должен оказаться я.

— Все будет зависеть от того, какое решение мы примем.

— «Мы»?

Вместо ответа Мария-Виктория вновь потерлась, теперь уже спиной, о грудь Сильвио и, изогнувшись в талии, дала мужчине возможность насладиться близостью женского тела. Она откровенно заигрывала с контрразведчиком, не опасаясь, что тот воспримет это как плату за его словоохотливость.

— Если меня верно информировали, вы тоже связаны с разведкой. То ли германской, то ли итальянской.

— О, капитан, в жизни все так перепуталось, что стоит ли выяснять? — деликатно ушла она от ответа. А что касается этого... напомните, в каком он там чине?..

— Оберштурмбаннфюрер СС, — ответил Сильвио прежде, чем успел сообразить, что напоминать ему было нечего, чина командира отряда охраны он раньше не называл.

— Оберштурмбаннфюрер, то есть подполковник... — уточнила Сардони, не полагаясь на свои познания в эсэсовской табели о рангах. — Где он сейчас?

— Будем надеяться, что все еще в Италии. В последний раз Конченцо видел его в Виареджо. Это произошло почти два месяца назад.

— Следует предположить, что лейтенант Конченцо, этот наследник славы древнеримских героев, давно знаком с оберпггурмбанн-фюрером из охраны.

— Вам не кажется, что последовательность, логика и тон ваших вопросов начинает напоминать допрос? — жестко огрызнулся Сильвио, чуть отдаляясь от Марии-Виктории.