Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я закатила глаза:
– Потому что не стоит забывать, что действительно важно для нас в данный момент.
– Какая же ты неромантичная, – заявила Алана. – Любовь правит миром. Тема любви всегда будет важна.
– Ну, не я решаю, кто нам звонит.
– И не я пишу эти имейлы. Не надо на меня злиться, – сказала Алана, когда мы вошли в мою комнату.
– Но ты их читаешь! – отметила я, закрыв дверь. – Зачем ты все еще их читаешь?
– Ты права. – Алана убрала телефон в карман и улыбнулась. – Давай сосредоточимся на кулинарном поединке.
* * *
Час спустя я открыла входную дверь и увидела на крыльце Диего и Фрэнка.
– Ты решил привести его вторым судьей? – смутившись, спросила я Диего.
– Да, – ответил он. – Мне нужен кто-то для объективности. К тому же, как мне сказали, у вас своего рода перемирие? – На последнем предложении он нахмурил брови, будто в этот момент понял, что ему дали неверную информацию.
Я посмотрела на Фрэнка, который, пожалуй, впервые и правда испытывал раскаяние. Кажется, он придерживался линии перемирия. Надо отдать ему должное.
– Хорошо. Заходите.
И Фрэнк Янг уже второй раз вошел в мой дом. В этот момент спустился папа.
– О, в моем доме люди! – пошутил он.
– Да, пап. Это Диего, школьный друг, а Фрэнка ты знаешь.
– Фрэнк Янг, – произнес папа.
– Да, сэр, – сказал Фрэнк. – Приятно снова с вами встретиться.
– Они пришли готовить, – объяснила я, заметив недоумение на папином лице.
– Я пришел только есть, – сказал Фрэнк.
Диего переложил пакет с продуктами из правой руки в левую и пожал папе руку.
– Я пришел готовить. Мне сказали, у вас потрясающая кухня.
Папа улыбнулся.
– О, спасибо. Такого мне еще не говорили. Я обычно получаю три комплимента: у меня потрясающий удар в гольфе, у меня потрясающая способность шкурить пристань и у меня потрясающие волосы. – Он потер свою лысую голову. – Но спасибо. Добавлю в этот список и кухню.
– На самом деле это мамина кухня, – сказала я. Хотя она не часто ею пользовалась – она ее оформила.
– Вы только посмотрите. Моя дочь тут же вычеркнула кухню из списка. – Папа снова улыбнулся.
– Кстати, об ударах в гольфе… Пап, Диего заявляет, что может попасть мячом в ворота с того холма за стадионом.
– Что? – возмутился Диего. – Опять? Ты до сих пор мне не веришь?
– У меня недавно появились сомнения. Да, я тебе не верю.
Папа поднял руки, отказываясь вступать в бой:
– Это было бы круто.
– Именно. Спасибо, пап.
– Он с тобой не согласился, – отметил Диего.
Я засмеялась, а потом сказала папе:
– Мне кажется, мама пошла к тете Маринн.
– Так тонко моя дочь намекает, чтобы я ушел, – сказал папа.
– Разве тонко? – спросила я.
Он засмеялся, и я обняла его. Хоть иногда надо показать ему, как я его люблю. Он вышел из дома, все еще посмеиваясь.
– Алана уже на кухне, – сообщила я парням и повела их туда.
– Уже начала? – спросил Диего.
– Думаю…
Но я не успела закончить, так как Диего метнулся в кухню, и оттуда послышались его слова:
– Разве у нас нет правил? У нас должно быть одинаковое количество времени.
– У нас здесь что, шоу «На куски»?[4] – спросила в ответ Алана.
Мы с Фрэнком остались одни. Я посмотрела ему в глаза:
– Мне надо запереть дверь в кабинет, приду на кухню через минуту.
– Смешно, – сказал он, но не сострил в ответ, как обычно, так что я почувствовала себя стервой.
Я глубоко вдохнула:
– Идем.
Алана заняла половину острова и две конфорки. Диего вытряхивал продукты на свою половину острова.
– Чужую половину не занимать! – заявила она, игриво хлопнув его по руке.
Фрэнк уселся на стул.
– Кто-нибудь хочет попить? – спросила я. – Есть газировка и вода.
Ответил только Фрэнк:
– Я возьму колу.
Диего и Алана сосредоточились на готовке. Я достала банку колы из холодильника и передала ее Фрэнку.
– Спасибо, – сказал он.
– Не за что.
Мы что, оказались в какой-то альтернативной вселенной, где Фрэнк и я могли быть общаться цивилизованно?
Диего поставил на плиту сковородку и налил масло. Затем развернул коричневый бумажный сверток с рыбным филе.
– Это ты поймал? – спросила я.
Он бросил на меня взгляд из-под длинных ресниц и усмехнулся. Ресницы были очень длинными, а улыбка очень милой.
– Нет, не я. – Он положил филе на сковородку, и оно зашипело.
Алана носилась по кухне, словно участвовала в шоу и только что объявили, что осталось пять минут. Открыла духовку и задвинула на среднюю полку противень с цыпленком.
– Обычно я оставляю цыпленка на ночь мариноваться, – объяснила она. – Поэтому он получится не таким великолепным, как всегда, но отличаться будет не сильно.
– Ты оправдываешься, Алана? – спросил Диего. – Победители не оправдываются.
Диего посыпал рыбу какими-то травками, затем накрыл ее крышкой. В духовке также томился в горшочке белый рис. Я предположила, что его поставила Алана. Она вытерла руки о полотенце и села на стул – похоже, у нее передышка, пока готовится цыпленок.
– Вы читали имейлы? – спросил Фрэнк Алану.
В этот момент я поняла, что Фрэнк тоже мог знать о звонках Диего на шоу. Он с ним общался, знал его голос. И слышал его в звукозаписывающей студии. Сложил ли он два и два? Но даже если и сложил, напомнила я себе, то слышал, что сказала мисс Лион насчет анонимности звонивших. Он не должен проговориться. По крайней мере, я на это надеялась. Я посмотрела на Алану глазами, полными ужаса, на что та еле заметно мотнула головой. Значит, Фрэнк не знал?
– Да, – ответила она. – Они довольно хамские.
– Какие имейлы? – спросил стоявший у плиты Диего.
– Для подкаста. Скучища, – сказала я в надежде, что Фрэнк не станет развивать тему. Не получилось.
– А мне они показались забавными, – сказал Фрэнк.
– Не мудрено! – заявила Алана.
– И что это значит? – спросил он ее.