— Черт побери!.. Вот это удар!.. — пробормотал Янес. — Не думал, что обезьяны могут так запросто справиться с пантерой.

— Они побеждают даже питонов, — сказал Сандокан.

— Но теперь он может кинуться на нас?..

— Он так разъярен, что не пощадит нас, если увидит.

— Похоже, однако, что он и сам в жалком состоянии. Кровь из раны хлещет вовсю.

— Орангутанги так живучи, что поправляются, даже получив несколько пуль.

— Подождем, пока он уйдет?

— Боюсь, что это затянется.

— Но ему здесь больше нечего делать.

— Я думаю, что здесь его убежище, на этом дереве. Я заметил среди листвы темную массу и перекладины, брошенные через ветки.

— Тогда нужно вернуться.

— Даже и не думай об этом. Нам придется сделать огромный крюк, Янес.

— Тогда пристрелим его и пойдем дальше по руслу ручья.

— Другого выхода нет, — сказал Сандокан. — Подойдем поближе, чтобы целиться наверняка. Здесь столько веток, что попасть трудно.

В то время как они готовились напасть на орангутанга, тот подошел к реке и полил из пригоршни воды на свои раны.

Пантера изуродовала его ужасно. Ее мощные когти разорвали плечи бедной обезьяны почти до костей. Из боков кровь так и хлестала, образовав на земле настоящую лужу.

Стоны, почти человеческие, время от времени срывались с губ раненого, сопровождаемые яростным воем. Зверюга еще не успокоился и, даже страдая, выказывал свой свирепый нрав.

Сандокан и Янес отошли к противоположному берегу, чтобы можно было скрыться в лесу в случае неудачных выстрелов.

Они уже остановились за толстой веткой, которая протянулась над ручьем, и оперлись на нее, чтобы лучше прицелиться, когда орангутанг вдруг вскочил на ноги, яростно барабаня себя по груди и оскалив зубы.

— Что с ним? — спросил Янес. — Неужели он заметил нас?

— Нет, — сказал Сандокан. — Это не на нас он собирается кинуться.

— Неужели какое-то другое животное пыталось напасть на него?

— Тсс!.. Молчи: я вижу, что ветки и листья двигаются.

— Черт побери!.. Неужели англичане?

— Тихо, Янес.

Сандокан осторожно приподнялся и, прячась за узловатым переплетением лианы, спускающейся с высоты, посмотрел на противоположный берег, где находился орангутанг.

Кто-то приближался из чащи, раздвигая перед собой ветки. Он, наверное, не знал, какая опасность его подстерегала, так как направлялся именно туда, где притаилась обезьяна.

Орангутанг не стонал больше и не рычал, только сиплое дыхание выдавало его присутствие.

— Так что же происходит? — спросил Янес у Сандокана.

— Кто-то неосторожно приближается к обезьяне.

— Человек или животное?

— Мне не удалось разглядеть его.

— А если это бедный туземец?

— Мы здесь, и не дадим растерзать его. О!.. Я не ошибся. Я заметил руку.

— Белую или черную?

— Черную, Янес. Целься в орангутанга.

В это мгновение гигантская обезьяна кинулась в заросли с жутким ревом.

Послышался вопль ужаса и сразу за ним два ружейных выстрела. Это Янес и Сандокан открыли огонь.

Орангутанг, которому пуля попала в грудь, повернулся с рычанием и, увидя пиратов, кинулся к ним через реку.

Сандокан бросил ружье и выхватил крисс, решив схватиться с ним один на один. Янес же, вспрыгнув на ветку, спешно пытался перезарядить карабин.

Тяжело раненный орангутанг все же бросился на Сандокана. Он уже протянул к нему свои чудовищные лапы, когда с противоположного берега послышался крик:

— Капитан!

И тут же прогремел выстрел.

Орангутанг остановился, схватившись руками за голову. Минуту он стоял прямо, сверля Сандокана последним взглядом своих сверкающих дикой яростью глаз, потом кинулся назад и свалился в воду, подняв тучу брызг.

В ту же минуту человек, едва не попавший в лапы обезьяны, бросился к ним через речку, крича:

— Капитан!.. Господин Янес!..

Пираты разом обернулись.

— Параноа!.. — вскричали они.

— Собственной персоной, мой капитан, — весело отвечал малаец, закидывая свой карабин за спину.

— Что ты делаешь в этом лесу? — спросил Сандокан.

— Ищу вас, капитан.

— А как ты узнал, что мы здесь?

— Я кружил по окраинам этой чащи, заметил англичан, которые рыскали здесь с собаками, и решил, что они ищут вас.

— И ты отважился забраться сюда один? — спросил Янес.

— Зверей я не боюсь.

— Однако только что орангутанг чуть не разорвал тебя на куски.

— И все-таки кончилось тем, что я всадил ему пулю в башку, — беспечно отвечал Параноа.

— А наши праос пришли все? — спросил Сандокан.

— Когда я уходил искать вас, никто еще не прибыл, кроме моего.

— Только один? — спросил Сандокан с тревогой.

— Да, мой капитан.

— Когда ты покинул устье речки?

— Вчера утром.

— Неужели наши праос постигла беда? — спросил Янес, с беспокойством глядя на Сандокана.

— Возможно, буря отнесла их слишком далеко на север, — отвечал Тигр.

— Наверное, так и случилось, капитан, — поддержал Параноа. — С юга дул такой страшный ветер, что противостоять ему было невозможно. Мне посчастливилось укрыться в маленькой бухте, милях в шестидесяти отсюда, поэтому я и смог раньше всех прийти в условленное место. Впрочем, я высадился вчера утром, а за это время другие тоже могли прийти.

— Тем не менее я очень беспокоюсь, Параноа, — сказал Сандокан. — Я бы хотел уже быть в устье реки, чтобы избавиться от этого беспокойства. Ты не потерял ни одного человека во время шторма?

— Ни одного, капитан.

— А судно не пострадало?

— Оно получило несколько мелких пробоин, которые уже заделаны.

— Ты его спрятал в бухте?

— Я оставил его в открытом море из боязни какой-нибудь неожиданности.

— Ты высадился один?

— Один, мой капитан.

— Ты не заметил англичан в окрестностях бухты?

— Нет, но видел, как они обшаривали этот лес.

— Когда?

— Сегодня утром.

— С какой стороны?

— С востока.

— Они пришли от виллы лорда Джеймса, — сказал Сандокан, глядя на Янеса.