Эриел снова потянулась и прикрыла рукой рот, подавляя зевоту. Потом взгляд ее упал на часы на каминной полке. Она увидела, что уже почти одиннадцать часов. И тотчас же спрыгнула с постели. Услышав знакомый стук Сильви, она крикнула девушке, чтобы та вошла, надеясь, что ее маленькая горничная не заметит, что ее губы слегка распухли от бесчисленных поцелуев, а кожа на шее с левой стороны слегка воспалилась от соприкосновения с отросшей за ночь щетиной на щеках и подбородке Джастина.

– Доброе утро, мисс. – Сильви ворвалась в комнату, как обычно, переполненная энергией и жаждой деятельности. – Его сиятельство просил меня упаковать ваш чемодан. – Она улыбнулась: – Похоже, вам предстоит еще одно путешествие.

– Путешествие? – Эриел подняла голову. – Но куда мы едем?

– Его сиятельство не сказал. И едва ли он станет говорить со мной о своих делах.

Эриел села на слегка потертый, обитый голубой гобеленовой тканью табурет перед зеркалом и принялась расчесывать щеткой волосы. Конечно, ведь Джастин собирался сегодня уехать в Кадемон. На ее губах медленно расцвела таинственная улыбка: она радовалась тому, что Джастин решил взять ее с собой.

– О! – Сильви поспешила приблизиться к ней. – Простите, я чуть не забыла! Сегодня утром к задней двери пришел какой-то слуга и искал вас. – Она порылась в кармане юбки и вытащила сложенный лист бумаги. – Он оставил это письмо. Сказал не передавать его никому, кроме вас.

Эриел нахмурилась, глядя на дорогую белую бумагу. Письмо было запечатано красным воском. Потом улыбнулась. Вероятно, вернулась Китт. Если Эриел когда-нибудь нуждалась в своей подруге, так именно теперь. Она поспешила вскрыть письмо. Но оно было не от Китт. Когда Эриел разглядела подпись под текстом, нацарапанную синими чернилами, рука ее так сильно задрожала, что листок чуть не выпал из ее пальцев. Филипп. Господи, Филипп Марлин был последним человеком, от которого она могла бы ожидать письма или о котором хотела бы услышать. Она пробежала письмо глазами.

Моя дорогая Эриел! Вы не можете себе представить, как я обеспокоен. Молю Господа, чтобы этот сукин сын Гревилл не нанес вам ущерба. Я должен вас видеть. Я должен знать, что вы в безопасности. На Олбермарл-стрит есть небольшой отель «Куинтейн». Приходите туда в три часа пополудни встретиться со мной. Если вы хоть сколько-нибудь цените нашу дружбу, если я вам хоть чуть-чуть небезразличен, умоляю вас прийти и не разочаровывать меня.

Ваш верный Филипп.

Эриел скомкала письмо, испытывая облегчение от того, что Джастин его не видел. Она подумала о Филиппе, и чувство вины охватило ее. Она не собиралась уязвлять его чувства и была несколько удивлена тем, что оказалась столь важной для него. Она не давала ему никаких обещаний, никогда не считала, что чем-то ему обязана, хотя было время, когда сама думала, что предпочитает быть в долгу у него. Эриел вздохнула. Нынче днем она не могла встретиться с Филиппом. Ведь она должна была уехать из Лондона. И все же было бы несправедливо огорчать его. Было нечестно подавать ему надежду и позволять думать, что она питает к нему нежные чувства, ведь теперь она знала, что не испытывает к нему ничего, кроме дружбы.

– Мне нужны перо и бумага, Сильви. Мне хотелось бы, чтобы ты сама отнесла мое письмо джентльмену. Позаботься, чтобы оно непременно попало в руки мистера Марлина и никого иного.

– Да, мисс.

Сильви принесла небольшую портативную конторку, стоявшую на полке шкафа, и Эриел поспешила написать ответ. Закончив письмо, она сложила его, запечатала и передала Сильви с точным указанием адреса Филиппа.

– Но подожди передавать его, пока мы не уедем. И держи язык за зубами. Не стоит огорчать лорда Гревилла.

– Можете положиться на меня, мисс, – заверила ее Сильви.

Эриел оставалось только поверить ей. Она знала, какого мнения Джастин о Филиппе Марлине, хотя и не верила, что Филипп так уж плох. Только яростная вражда между этими мужчинами окрашивала восприятие Джастина в столь мрачные краски. Она гадала, что могло послужить причиной такой вражды. Возможно, во время их путешествия она сумеет убедить Джастина рассказать ей об этом.

– Будем заплетать сегодня ваши волосы в косу, мисс? Вероятно, так вам будет удобнее путешествовать.

– Да, благодарю тебя, это очень хорошая мысль.

И она отдалась во власть Сильви, занявшейся ее волосами, но ерзала от нетерпения, пока та заплетала ее волосы в косы и сооружала нечто вроде короны у нее на голове, потом надела свой бархатный чепчик цвета сливы и завязала ленты под подбородком. Ее мысли неуклонно возвращались к Джастину и их страстным объятиям прошлой ночью. Глядя в зеркало, она заметила, как на щеках ее вспыхнул яркий румянец, как только она вспомнила о прекрасном обнаженном теле Джастина, о его мужественности и нежности. И с замиранием сердца подумала, что и нынче ночью он будет с ней. Потом в ее памяти всплыл Филипп и ярость Джастина при одном упоминании о нем. Она представила себе гнев, в который, несомненно, повергнет Джастина известие о том, что домогательства Филиппа продолжаются, и где-то на периферии ее сознания зародилось тягостное предчувствие грядущих неприятностей.

Джастин сидел, опираясь спиной о подушки коляски и глядя на Эриел из-под полуопущенных век. Она нахмурилась, заметив, что коляска повернула на юг, как только они выехали из Лондона, в то время как дорога в Кадемон вела на юго-восток.

– Разве мы повернули туда, куда следует? Если память мне не изменяет, Кадемон в противоположной стороне.

Его губы растянулись в улыбке.

– Мы едем в Танбридж-Уэлс. Это маленький городок, очень тихий и прелестный. Я думаю, что тебе там понравится.

Сегодня она выглядела очаровательно в шелковом дорожном костюме цвета сливы, отделанном кружевами желтовато-бежевого оттенка. На щеках ее рдел румянец, а губы были все еще слегка припухшими от бесчисленных поцелуев. Он знал, что эта припухлость – след его ласк. И это было только началом. Она одарила его ослепительной улыбкой, на которую откликнулось все его тело. Он ощутил сладкую тяжесть и покалывание в паху.

– О да. Я читала о Танбридже. Мне должно там очень понравиться.

– Счастливого дня рождения, Эриел.

Ее глаза, синие, как китайский фарфор, округлились от изумления.

– Так это путешествие – подарок на день рождения? Я не думала, что ты знаешь, когда у меня день рождения.

– Не думала? Но ты ведь получала подарки, которые я присылал тебе. Ты благодарила меня в своих письмах.

Она прелестно покраснела и отвела глаза.

– Да, получала. Но я думала, что ты платил кому-то в школе, чтобы мне покупали подарки от твоего имени.

Джастин не ответил. Конечно, она так и должна была подумать. Он не писал ей писем, а предоставлял директрисе сообщать, что подарки от него.

– Так… что значит для тебя быть девятнадцатилетней?