– Милая, пожалуйста, выслушай меня! Это не то, о чём ты подумала!

– Ты признавался ей в любви! – отчаянно выпалила она в ответ. – Точно так же как и мне! Теми же самыми словами!

– Да, случайно наговорил лишнего в порыве страсти. Но, честное слово, я представлял на её месте тебя. Клянусь, – мой голос дрожал, – она для меня никто! В моём сердце только ты!

Она перестала плакать и, нахмурившись, рассерженно посмотрела на меня:

– Никогда не говори так. Неужели ты сам не слышишь, как мерзко это звучит? Мужчина должен уметь признавать свои ошибки. А ты… ты… мне сразу следовало догадаться, что ты такой же, как твой дружок!..

– Нет, я не такой!

Её губы снова искривились, руки безвольно опустились и повисли вдоль тела. Аура стала тускнеть, исчезая.

– Марина, не уходи! – метнувшись вперёд, я попытался удержать девушку, но её кисть, стоило мне к ней прикоснуться, превратилась в гадкий змеиный хвост – влажный и холодный – и выскользнула из моей ладони. Красное свечение погасло. Оставив меня наедине с разъедающей, пульсирующей болью в груди, Марина пропала.

Интуиция подсказывала, что с таким пробоем в биополе нужно свести к минимуму астральные прогулки – вернуться в тело и дождаться, пока дыра заживёт, но я не смог оставить всё, как есть. Сейчас не время зализывать раны, – сказал я себе и, настроившись на энергетику Марины, шагнул в бездну следом за ней.

Расправленные крылья унесли меня в густой еловый лес. По ночному небу плыли чёрные тучи, дул сильный ветер, и острые верхушки деревьев угрожающе колыхались от его порывов.

– Не приближайся! – злобно воскликнула Марина, обернувшись. – Забудь обо мне!

– Ты нужна мне как воздух! Прошу, прости меня!

– Никогда! – с эхом разнеслось по лесу нечеловеческое рычание.

Она сделала шаг назад и внезапно, прямо на моих глазах, превратилась в огромную серую волчицу. Непроизвольно ахнув, я инстинктивно отшатнулся от дикого зверя. Я хотел просто отскочить подальше, но споткнулся о торчащую из земли корягу и упал назад.

Теперь волчица стояла передо мной, глядя сверху вниз. Её крупные лапы были широко расставлены, словно она готовилась к броску. Шерсть на холке поднялась дыбом, морда яростно оскалилась. Некоторое время она пожирала меня своими голодными, налитыми кровью глазами, собираясь накинуться, но в последний момент всё же передумала. Только мелькнула перед моим носом пышным хвостом, а потом скрылась в тёмной чаще.

Я сел, прислоняясь спиной к стволу дерева. Да уж, правду говорят: даже если нам кажется, что жизнь крайне несправедлива с нами обошлась, ни в коем случае не следует жаловаться. Потому что всегда может стать ещё хуже. В любой момент мы, не сумев по достоинству оценить то, что имеем, можем потерять всё.

Подняв лицо к небу, я мысленно просил прощения у Вселенной. Вселенная слушала молча, разве что высокие ели бесшумно качали головами в ответ на мои обещания.

Чуть позже тучи надо мной рассеялись, вышла Луна. Где-то совсем далеко протяжно завыли волки. Как мне показалось, один голос выделялся на фоне их стройного хора, звуча напевнее и печальнее остальных. Взревев вместе с ним, одновременно от боли и от отчаяния, я закричал в пустоту ночи:

– Марина, лучше убей меня! Придуши, разорви на части! Ты же знаешь, без тебя я не выживу!..

Никто не откликнулся. Путеводная звезда скрылась за горизонтом, и моя душа погрузилась в кромешную темноту. Я остался совсем один против огромного, холодного и враждебного мира. Лучшего наказания для меня не подобрать: я не просто умру без неё, я сдохну в долгих мучениях. Что ж, так мне и надо. Я заслужил.

Вернувшись в тело, я приподнялся на кровати. В комнате горел ночник. Напротив меня сидела Танечка и, казалось, она уже давно не спала. Её лицо было озадаченным и напуганным:

– Максим, тебе приснился кошмар? Ты опять кричал во сне…

– Кошмары посещают меня исключительно наяву, – хриплым голосом ответил я и незамедлительно добавил. – Таня, прости, но мы должны расстаться.

– Почему?! – удивлённо пискнула девушка. Бездонные синие глаза смотрели на меня так преданно и открыто.

– Мне очень жаль, – я с ощутимым трудом выдавливал из себя каждое слово. – Я тебя не люблю. Думал, что смогу полюбить со временем, но не получилось. Забудь всё, о чём я говорил тебе сегодня. У меня есть другая, и эти признания в любви были адресованы ей.

Я замолчал и несколько раз подряд судорожно втянул в себя воздух, пытаясь надышаться. Осмыслив услышанное, Танечка ахнула, её губы по-детски поджались.

– Ну и… Ну и дурак, – выпалила она. – Чтоб ты знал, я тебя тоже не люблю. Спала с тобой только потому, что ты лучший друг Коршуна.

Это было ударом ниже пояса. Избитый за одну ночь сразу двумя девушками, я окончательно потерял дар речи и так и не узнал, правду ли она сказала или сочинила это из-за обиды.

– Но я… Я к тебе привязалась, – добавила Таня тише. С раскрасневшейся щеки скатилась слезинка. Смахнув её, девушка подобрала с пола свои вещи, выскочила в коридор и, наспех одевшись, хлопнула входной дверью.

Если бы я знал… если бы я только знал, что мне тогда следовало во что бы то ни стало её остановить! Успокоить, объяснить всё нормально, а не в двух словах, поделиться накипевшим и выслушать то, что накипело у неё. Не для того, чтобы спасти отношения, нет, а просто из человеческого сочувствия. Разделить с ней её боль и не оставлять, ни за что не оставлять молодую, впечатлительную, эмоциональную девушку наедине с непереносимыми горестными переживаниями.

Но нет, я не окликнул её, не побежал следом, и даже не позвонил. Просто лёг и накрылся с головой одеялом, прячась таким образом от внешнего мира, от совести, от самого себя.

Под утро я уснул, и мне снилось, что я парил над Москвой на крыльях цвета самой чёрной ночи – угольных, как у ворона. Я летел сквозь дождь, сквозь плотные грозовые тучи, и молнии сверкали у меня за спиной. Горели и рушились мосты, отрезая мне путь назад. В небо поднимался густой дым, унося за собой ввысь серебристые частички пепла.

Не оборачиваться, не жалеть, не возвращаться.

«Я не выживу без тебя».

«Я никогда тебя не любил».

«Выбор за тобой – падать или лететь»…

Когда я вошёл в офис, все вокруг побросали свои дела и, как по команде, повернулись в мою сторону. Стараясь не обращать ни на кого внимания, я прошёл к своему рабочему месту и поставил портфель на стол, вытаскивая папки с документами. Сначала коллеги молча за мной наблюдали, потом кто-то тихо спросил:

– Макс, ты как, держишься?

– Держусь, – машинально ответил я. На самом деле я не знал, как я. Внутри у меня было пусто. В груди свистел ветер, будто какой-то неведомый зверь разорвал её и выжрал все мои внутренности. Впрочем, почти так накануне и было.