– Я рад, что взял вас с собой.

– Не беспокойтесь, вы еще передумаете. Я думаю, самое важное сейчас – это ваши враги. Во-первых, нужно учитывать, что их маг выжил. Они могли позвать на помощь, и кто знает, не направляется ли сейчас по нашему следу еще один дирижабль. Я не думаю, что после всего они отступят.

– Вы правы. И что из этого следует?

– По правде говоря, мне ничего не приходит в голову. Могли они знать про цель нашего путешествия?

– Есть такая вероятность.

– В таком случае, на их месте я бы выбрал северную тропу. Они бы добрались до места, опередив нас, забрали бы всё, что можно забрать, а потом просто поджидали нас.

– Уверенности от ваших слов не прибавляется.

– За магию у нас отвечает Мочка, а я предпочитаю ступать по земле твердо.

– Ну что ж, думаю, вы можете и ошибаться. Если всё так, как вы говорите… зачем им нас преследовать?

– Ну и оптимизм! Может, он и оправдан… Я вам еще нужен? Я бы хотел поспать пару часов.

– Да, разумеется. Отдохните. Я хочу, чтобы вы были полны сил на момент приземления.

* * *

Март 1968 года по старому календарю, пятьдесят третий год Предела, шестнадцатый год Мира, Дикие Поля

– Напомни-ка мне, зачем мы тут оказались? – Кутшеба еще раз проверил карабин. Оружие было что надо – почищенное, заряженное, готовое.

– Чтобы ты мог немного отдохнуть, – ответил Шулер. – Очистить сознание, отыскать второе дыхание. И чтобы они тоже отдохнули от тебя и перестали за тобой следить.

– В следующий раз, когда мне придет в голову мысль об отпуске, затяни меня на какой-нибудь пляж с прирученными сиренами. Пусть даже силой.

Они наблюдали за стаей волкодлаков, пытающихся перейти реку вброд.

Не чувствуя присутствия врагов, чудовища вели себя как беззаботные щенки. Один из них радостно прыгнул в воду, как только они сняли сумки и патронташ. Другие садились на корточки и жадно пили из реки. Пловцы то и дело обрызгивали их, и тогда те попискивали и отскакивали от берега либо рычали и, наоборот, тоже прыгали в воду, чтобы добраться до шутников.

Офицеры, защищенные крыльями из черной кожи, пытались утихомирить своих солдат, но даже волкодлаки нуждались порой в отдыхе и не реагировали на крики революционных комиссаров. Будь они на своей территории, охваченной террором, скорее всего, командиры использовали бы оружие, призывая к порядку. Застрелили бы двоих, может, троих самых веселых, а остальных плетьми построили бы в шеренгу. Однако на Диких Полях они не отваживались дисциплинировать подразделение проверенным методом.

Они зашли слишком далеко на территорию врага. Сейчас, вероятно, сильно жалели об этом. Чары Диких Полей не действовали на них, но простых солдат охватывало желание стать свободными, убежать от железной дисциплины Революции и присоединиться к диким братьям, которых почти никто не отваживался усмирить. Солдаты еще подчинялись приказам, но всё меньше было в них дисциплины и преданности делу.

– Готовы? – граф Ростов подошел к Шулеру и Кутшебе. – Ну, господа поляки, по моей команде!

Он упер в плечо приклад карабина, который, наверное, помнил еще царя. Прицелился и выстрелил первым. Один из сидящих на коне комиссаров резко выровнялся, расправил черные крылья и дико вскрикнул. Волкодлаки и на берегу, и в реке впали в панику.

Рыча и визжа, они кинулись в разные стороны. Одни побежали на другой берег, лишь бы подальше от врага. Они весьма рационально рассудили, что белые, которые их преследовали, находились только на одном берегу реки, но они даже не догадывались о русалках. Водяные девы хватали несчастных чудовищ за лапы и тянули ко дну. Обычно они не справлялись с волкодлаками весом больше ста килограммов, но сейчас они имели дело с растерянными солдафонами.

Однако люди не стреляли по солдатам. Они сосредоточились на комиссарах. Кутшеба добил того, которого ранил граф, и выстрелил в коня под вторым. Чернокрылые пытались спрятаться за холмами, но когда стрелял Кутшеба, то не Господь направлял его пули. Широко улыбаясь, Шулер изменял траектории пуль. Здесь не нужно было ограничивать себя. Ни одна более-менее могущественная сила не защищала красноармейцев на Диких Полях. Шулеру даже казалось, что сама земля помогает ему в этой стычке.

– Мы не враги вам, – закричал граф Ростов, когда все комиссары погибли. Он встал. Волкодлаки рычали, ожидая смерти. – Мы не убили ни одного из ваших, даже русалки вытащили ваших бессознательных собратьев на берег. Здесь вы можете быть свободны или служить красным дальше, если захотите.

Граф свистнул, и сержант привел коней. Нападающие уехали, оставив волкодлаков обнюхивать трупы командиров. Через километр они съехали к реке, где их уже ждали русалки, их верные союзницы. Они низко поклонились, как только увидели графа.

– Ваше благородие, – обратилась их предводительница, так и стоя в поклоне, – как вы и говорили, мы не обидели этих собачек. Если бы, однако, Ваше благородие хотели наказать их за ругательства, которыми они бросались, мои сестры и дочери готовы. Им встретится по пути еще несколько рек.

– Спасибо вам, матушка. Оставьте их в живых. Часть из них останется здесь. Другие же донесут красным вести о том, как к ним тут отнеслись. То, что они расскажут, даст нам больше, чем их смерть. Может, вам что-нибудь нужно? Не бойтесь сказать.

– Только охота! – закричала одна из младших. Она подняла голову, и Кутшеба успел заметить ее огромные зеленые глаза и узкие губы, тонкие полосочки на бледном лице. Она не показалась ему красивой, но русалка была полна того опасного очарования, которым на протяжении веков их род соблазнял и губил мужчин. – Настоящей охоты, Ваша милость.

Их предводительница резко и угрожающе прошипела, и молодая дева замолчала.

– Извольте простить, мой господин. Руслана будет наказана за свою невоспитанность.

– Не наказывайте ее слишком сурово, матушка. Она молода, потому и нетерпелива. Обеспечу вам охоту! Даю слово, что вы полакомитесь еще красным мясом. Так что, если вам что-то нужно, отправьте посланца в град. Ростовы никогда вам ни в чем не откажут!

Они уехали, и провожало их сладостное пение. Кутшеба поравнялся с графом.

– Я вижу, вы живете здесь в согласии со всеми.

– Так и нужно жить. Если мы хотим, чтобы Россия выжила. Я учился на многочисленных ошибках наших старых правителей. Они хотели от вас, от поляков, чтобы вы помогли в борьбе против Революции, но всё, что могли вам предложить, это неволю после общей победы. Горда была старая Россия, может быть, слишком горда. Я умею ценить союзников. И знаю, что нуждаюсь в них. А наши сладострастные водяные демоницы видят во мне доброго господина, поэтому охотно мне служат. Потому что каждый, хотя мне известно, что в Польше это непопулярное мнение, нуждается в господине. Не в таком безумце, какой правит Москвой, а в отце, который и позаботится, если нужно, и накажет, когда нет другого выхода. Так я и поступаю, и меня уважают.