Его слова нисколечко не испугали Донг-вона и Ники-хюн, а Бань и вовсе отмахнулась от них, ответив с раздражающим завыванием, как дети рассказывают страшилки:

– О-о-о, Полезный насмотрелся таких ужасов, что его волосы поседели за одну ночь! Хорошо еще, что у меня есть четки, отпугивающие любых демонов, и если не помогут страстные молитвы, у нас найдется кое-что получше: холодная сталь.

Марото уже собирался ответить, как вдруг она протянула руку к его нечесаной макушке, намотала на палец несколько волос и дернула. Они оказались седыми, как тот парик, который его старая подружка Карла надевала, отправляясь на свою опостылевшую работу. Марото постарался сдержать усмешку, когда понял, что означает эта седина: племянник тоже прошел через Врата. Но тот факт, что его собственные темные волосы могли измениться так же легко, взволновал варвара гораздо сильнее. Впрочем, если вспомнить о зажившем колене, то прыжок во Врата пошел на пользу и здоровью, и внешности Марото.

Он снова напрягся, когда Бань с громким хрустом разломила панцирь краба.

– Возможно, я немножко успокоюсь, если получу назад нож, – сказал он. – Потому что вопрос не в том, набросится ли на нас орда монстров, а в том, когда она это сделает. Первое правило потерпевших кораблекрушение: не привлекать внимания хищников, даже на обычном острове. Что уж тогда, во имя всех языческих богов ваших и моих предков, говорить об этом гребаном Затонувшем королевстве.

– Держи. – Бань, глядя на краба, сняла с пояса нож и бросила его на песок, как раз между босыми пятками Марото. – Теперь ты счастлив?

– Нет, – проворчал он, наклоняясь, чтобы подобрать жалкое оружие. – Но может, кто-нибудь объяснит мне, почему в такой томный вечер, уже покончив с ужином, вы упрямо…

Бань наконец-то подняла голову; пламя, отразившееся в ее зрачках, было чуточку холодней вспыхнувшего на щеках гневного румянца.

– Полезный, у тебя остался последний шанс заткнуться, пока я не плюнула тебе в рожу. Вчера Донг-вон заметил вдали костер, который разожгли мы с Ники-хюн, а если бы мы погасили на ночь огонь, я бы уже никогда не увидела моего боцмана. Я потеряла двадцать четыре матроса, когда «Королева пиратов» пошла ко дну, и скорее соглашусь сразиться со всеми демонами Джекс-Тота, чем погашу путеводную звезду, которая поможет кому-нибудь из экипажа добраться до берега. Если хочешь, спрячься в темноте, но только сделай это молча. Понятно?

Марото выдержал взгляд Бань, мысленно проклиная ее за тупое упрямство… а затем спросил себя, что бы он сделал, если бы Пурна или Чхве блуждали сейчас где-нибудь в темных джунглях или прыгали через заводи на краю бухты. Не опуская глаз, он чуть заметно кивнул:

– Да, капитан.

– Вот эти слова я люблю больше всего на свете.

Гневное выражение, которое он уже не раз вызывал на ее лице, мгновенно исчезло, и Бань, обжигая пальцы, отломила у краба клешню и бросила ее Марото так же небрежно, как до этого швырнула нож. Лакомство улетело далеко в сторону, и Марото пришлось тянуться за ним, да еще и отряхивать от песка, после того как добыча выскользнула из онемевших пальцев. Он искренне надеялся, что Бань промахнулась намеренно, – если у нее не тверда рука, значит нож разминулся с его стопой только по воле провидения.

– Это хорошо, Полезный, что ты такой сговорчивый. Не споешь ли нам, чтобы скоротать время?

– Из меня плохой певец, – ответил Марото, шумно разгрызая клешню.

– Ага, вот мы и узнали кое-что о нашем новом товарище, – ухмыльнулась Бань, расщедрившись на еще один, более крупный кусок мяса. – Полезный – плохой певец. Может, расскажешь о себе поподробней? Например, кто ты какой, откуда родом и что за черное колдовство занесло тебя в нашу компанию… Праздная болтовня сближает.

– Ммм… – промычал Марото, выковыривая крабье мясо из панциря. Оно было недожаренным и жестким как подошва, но на голодный желудок показалось вкусней усбанской пахлавы. – Это… история не из тех, которые приятно слушать. И вообще, чем меньше вы будете знать обо мне, тем лучше для вас.

– Вот что мне особенно нравится в общении с новыми людьми, – понимающе кивнула своим морякам Бань. – Не только ты узнаешь о них и об их дорогах, но и они узнают о тебе, так что вся Звезда превращается в теплое, уютное местечко. К примеру, ты можешь узнать, что на самом деле мне хотелось бы услышать и про эти охренеть какие страшные последствия, помимо всего прочего. Учитывая то, что это мы выловили тебя в море Призраков, Полезный, мы лучше знаем, от чего нужно защищать тебя, чем ты – от чего нужно защищать нас. Это еще одна приятная особенность общения с новыми друзьями – узнаешь много нового и про себя самого.

– Что ж, ладно, – согласился Марото, слишком утомленный, чтобы спорить или хотя бы просто напомнить, что в действительности он сам выбрался из воды, а они только помогли доковылять до слишком ярко освещенного лагеря. – Вчера утром я проснулся на другом краю Звезды, на восточном склоне Кутумбанского хребта, немного восточнее Тао. Точнее, в военном лагере, вместе с еще десятью тысячами таких же. Лагерь разбит у подножия Языка Жаворонка, уродливой горы, торчащей на краю равнины Ведьмолова. Прикажете объяснить еще подробней, капитан?

– Только если это нужно для сюжета, – ответила Бань, положив краба обратно на угли. – Кто же такие эти десять тысяч товарищей Полезного?

– Никто из них вам не знаком, – ответил Марото, хотя это было не совсем так, если не забывать о трубке, которую Бань целый час очищала от грязи, а теперь положила сохнуть на безопасном расстоянии от костра. – Обычный отряд наемников, в котором я служил разведчиком. Ни одного известного воина, о котором вы могли слышать.

– Пират в море и разведчик на суше, – произнесла Ники-хюн свои первые слова за целый день. – Неудивительно, что его зовут Полезным.

– Кстати, Полезный напоминает мне знакомого бродягу, – заметил Донг-вон. – Помнится, его звали Пустозвоном и на самом деле он не совершил ничего из того, о чем рассказывал.

– Все правильно – Пустозвон. Значит, ты знаком с моим двоюродным братом, – не моргнув глазом ответил Марото. – Красавец, каких мало, весельчак и обладатель небывалых мужских достоинств, хотя, честно говоря, у нас с ним не так уж много общего.

Бань усмехнулась и даже Ники-хюн изобразила что-то вроде улыбки, только Донг-вон не оценил шутку. Впрочем, этот морской бык хмуро косился на Марото с той самой минуты, как было предложено погасить костер. Охренеть, какие мы обидчивые! Марото провел прошлую ночь на ветвях эвкалипта, где охотились гигантские змеи, но он вовсе не собирался отыгрываться на чувствительных чужеземцах.

– Как я уже сказал, вчера утром мы вместе с другими наемниками очутились в пекле. Самый грозный полк Багряной империи гнался за нами по пятам.

– Какой именно полк? – спросил Донг-вон.

– Э-э… вот дерьмо, я забыл номер, – уклончиво ответил Марото.

Понимающий взгляд, брошенный Донг-воном на капитана и ее спутницу, вызвал в памяти образ того старого засранца, с которым варвар встретился сразу после того, как натравил стаю рычащих рогатых волков на лагерь имперцев.