— Через четверть часа всё это пойдёт в эфир, — Чародей посмотрел на часы. — Так. У нас всё готово. Помните, как надо себя вести, тахе-тари?

Я кивнула.

— Вот, — он протянул мне желатиновую капсулу. — Выпьете, когда «гости» будут на пути в эту комнату. В ушах будет немного звенеть. Самое главное, думайте о себе. О своих планах, о том, чем собираетесь заниматься. Нас здесь нет, и никогда не было.

Мы сидели в комнате — Реа, я, Лас, Саванти. Просто сидели. В комнатке для совещаний — круглый стол, дюжина стульев, проектор. Окон нет. Терминал связи в углу, выключенный.

Время тянулось и тянулось…

Прошло чуть больше часа.

У Саванти прозвенело в кармане. Он извлёк телефон.

— Идут, — сообщил он коротко. — Начинаем.

Я поднесла капсулу к губам… запила водой. Чуть не подавилась. Лас встала, сделала шаг к двери. Саванти остановил её.

— Нет, Ласточка, — возразил он. — Мы пока останемся.

Время тянулось и тянулось… и вот дверь открыли, на пороге возникла тётушка Ройсан и… моя служанка, Миан. Бедняжка… под глазами — плохо скрытые синяки, вид совершенно забитый, перепуганный. Вот кому достаётся, пока меня нет дома.

— Здравствуй, Майтенаринн, — коротко кивнула тётушка. Я не встала, просто кивнула. Диадема на моей голове позволяет и не такое.

— Здравствуйте, тётушка. Не трудитесь сообщать, что рады видеть меня в добром здравии.

- -

— Май, — тётушка села в одно из кресел напротив. — Что с тобой? За эти четыре дня ты успела забыть обо всех приличиях?

— О каких именно, тётушка?

— У тебя есть семья. У тебя есть долг перед семьёй. Или ты думаешь, что можешь теперь заниматься, чем хочешь?

— Угадали, тётушка. Я буду заниматься, чем хочу.

— Май, мне это очень не нравится.

— Я знаю, — пожала я плечами. Миан вздрогнула, отступила на шаг от тётушки.

— Май, ты знаешь, что такое «потерять имя»?

— Я знаю, что я — Светлая, — усмехнулась я. — Идите, попробуйте отнять у меня это имя. Хотите изгнать меня из Тонгвер? Я не возражаю. Подпишу все бумаги, прямо сейчас. Довольны?

На несколько секунд тётушка потеряла дар речи.

— Это твои… эти твои… — она переводила взгляд на тех, кто стоял за моей спиной и вновь на меня.

— Мои друзья. Люди, которым я обязана жизнью. Если вы, конечно, смотрите телевизор. Они здесь, потому что им я доверяю.

Её словно плетью стегнули. «Телевизор»!

— Май, — она сумела остаться спокойной. — Не думай, что диадему тебе вручили навеки.

— Её Светлость может иметь по этому поводу иное мнение, — равнодушно отозвалась я.

Она усмехнулась.

— Диадему получают только достойные! Только на время! Светлая должна жить так, как ей подобает! Ты уверена, что совесть у тебя достаточно чиста, чтобы иметь право называться Светлой?

Я спокойно выдержала её взгляд.

— Шантаж?

— Нет. Урок хороших манер, Май. Учти, я слов на ветер не бросаю.

— Факты, — я подумала — не зевнуть ли, но решила сдержаться.

— Хочешь, чтобы услышали твои… друзья? — Она выговорила «друзья», словно слово было бранным.

— Я им доверяю, — пожала я плечами.

— То, что ты замешана в истории с наркотиками. То, что ты дружишь с кем попало, с самыми распущенными… — она метнула взгляд в Лас, та усмехнулась и поправила ножны, знак дома Тегарон.

— Я просила факты, не слухи.

— Факты? — тётушка приблизилась ко мне, сколько позволяло кресло. — Погляди сегодня в зеркало… когда будешь мыть уши на ночь. — Она захихикала, и это звучало страшно.

Лас вздрогнула. Майтенаринн предложили «проверить за ушками». Ну да, Светлой, по словам тётушки, положено быть «нетронутой». Какая вы тактичная, тётушка Ройсан.

— Непременно, — я равнодушно кивнула. — И отправлю заключение во все газеты. Что ещё?

Тётушка ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба.

— Май, — голос её зазвучал просительно. — Я хочу поговорить с тобой наедине. Ты не можешь отказать мне. Я воспитывала тебя все эти годы.

Я оглянулась. Едва заметно кивнула.

— Ладно, — оглянулась ещё раз. — Оставьте нас, пожалуйста. Проследите, чтобы к двери никто не приближался.

— Благодарю, — тётушка сухо кивнула. — Миан, выйди! — велела она резко. Бедняжку словно ветром сдуло.

Мы остались одни. Я сжала под столом кулаки, напустила на себя надменный и уставший вид.

- -

— Май, — тётушка встала, присела чуть ближе ко мне. — Май, мы с твоими родителями уже немолоды.

«Повинуйся», услышала я словно бы внутри головы. В ушах зашумело сильнее. Какая мерзость… только бы вытерпеть…

«Maesmatafannka»…

— Да, тётушка, — голос сам собой стал деревянным.

— Даже если ты решишь делать по-своему, ты обязана помнить об этом.

«Ожидай звонка… ожидай звонка сегодня вечером…»

— Да, тётушка…

«Es foar tan es mare»…

Мир двоился и расплывался, мысли путались, меня куда-то влекло и засасывало.

— Спасибо, Май, — тётушка встала. Меня словно разбудили. Честно. Хотя, вроде бы, противостояла этому жуткому «голосу в голове» и помнила весь разговор, слово в слово.

Я поднялась на ноги.

— Не за что, тётушка. Рада, что почтили меня визитом.

Мы распрощались. Почти что дружелюбно.

- -

Снаружи Миан прислонилась к стене и замерла, тихонько всхлипывая. Реа подошла к ней, обняла за плечи. Служанка вздрогнула, притихла. Реа ощущала нездоровый жар, множество мелких неприятностей со всеми внутренними органами. Ну да, девицу «закупоривают» — вероятно, «циклит» каждый месяц. Через два-три года её будет уже не вылечить.

В конце концов, Ройсан вышла, приняла с ледяным равнодушием почтительные поклоны, велела Миан принести одежду и отбыла.

Чародей дождался, когда они покинут этаж, дал знак.

В комнату, вместе с друзьями Майтенаринн, ворвались и его «бойцы».

Чародей молниеносно присел перед неподвижно замершей Майтенаринн, приподнял её левое веко, посветил крохотным фонариком.

— «Пси», — дал он заключение. — Не ниже шести. Пишите. Предполагаемый потенциал — хамелеон, чёрная петля, удавка. Раппорт мгновенный, уровень не ниже ста тридцати. Остаточное воздействие — от сорока и выше. Май, — он глянул Майтенаринн в глаза, через чёрные очки, — ты меня слышишь?