Шлюха стремительно вышла из машины, прижав сумочку к животу, прошла мимо столпившихся у витрин обывателей и скрылась внутри. Салли шумно выдохнул и откинулся на горячую спинку сиденья. Да, в тот раз ее выручило оружие, но сегодня… сегодня он был к этому готов.

«Резинка ей понадобилась! — внезапно вспомнил он, как лихо эта дрянь обвела его вокруг пальца той ночью, и стиснул зубы. — Ну, ничего, будет тебе сегодня „резинка“! Все у тебя сегодня будет…»

* * *

Оружейный магазин, как всегда, был переполнен — даже огромные кондиционеры не справлялись. Нэнси протиснулась через возбужденно оценивающих те или иные достоинства «магнумов» и «браунингов» горожан и замерла неподалеку от кассы. Она явно недооценила ситуацию; народу здесь было чересчур, и даже чтобы подойти к кассе, требовалось пробиться через очень и очень многих.

Был, конечно, и второй, более простой и еще более наглый вариант. Она представила, как кладет всех этих крепких мордатых мужчин, картинно клацающих незаряженным — строго по правилам торговли — оружием, лицами в пол, и внутри повеяло сладостным холодком.

«Ладно, теперь — в туалет!» — запретила себе отвлекаться Нэнси и тихонько шмыгнула в длинный, совершенно пустой служебный коридор. Пробежала несколько метров и резко свернула направо. Хлопнула дверью, щелкнула задвижкой и плотно прижалась горячим потным лбом к холодной кафельной стене.

Она не случайно выбрала именно это место. После разговора с мужем, проанализировав каждое его слово, Нэнси пришла к неоспоримому выводу — именно здесь, в приторговывающем охранными системами оружейном магазине и находился самый центр страха.

Нэнси не взялась бы выразить свои чувства словами, но почему-то хорошо знала, что именно отсюда страх распространял свои щупальца по всему городу, подминая под себя всех, кто попадается на пути, — таких, как Джимми и Рональд; таких как ее подруга Бетси и этот недоделанный психотерапевт мистер Левадовски, — всех!

Ах, если бы она сумела показать мнимость силы оружия — особенно здесь, где его больше, чем где-либо еще! Если бы смогла доказать, что ни в чем, кроме самого себя, человек не найдет ни опоры, ни защиты!

Пусть не всем… пусть хотя бы своему мужу…

* * *

Бергману позвонили в начале восьмого часа пополудни.

— Как дела, Теодор?!

Начальник полиции попытался вспомнить, кто это, и не сумел.

— Что, не узнаешь? — хохотнули в трубке. — Это же я, Джон Мак-Артур!

Бергман поморщился. Лет восемь назад его подчиненный Джон Мак-Артур, в целом неплохой офицер, попался на том, что, скажем так, оказывал покровительство небольшому притону, в котором, как полагал Бергман, Мак-Артур и сам бывал нередко.

Бергман тогда был помоложе и пожестче, а потому без долгих разговоров предложил Джону переводиться куда подальше и по-хорошему. Тот и перевелся — в Сан-Антонио.

С тех пор они встречались нечасто, но достаточно регулярно — два-три раза в год, и после каждой такой встречи у Бергмана оставался на душе гадливый осадок — словно сырую улитку съел.

— Слышишь, Теодор, — уже серьезнее произнес Мак-Артур, — тут у меня агенты интересную наводку дали.

— И что? — старательно соображая, как от него отделаться побыстрее, как можно безразличнее спросил Бергман.

— Так по твоему округу наводка…

— По моему? — удивился Бергман. Прежде Мак-Артур ему не помогал.

— Ага. Короче, около семи-восьми часов у тебя оружейный магазин будут грабить. Итальянский.

— Чего-о? — не поверил Бергман. — Кто это еще такое надумал?

— Я не знаю наверняка, — цокнул языком Мак-Артур. — Знаю только, что женщина на дело идет. Причем одна.

— Одна? — оторопел Бергман. — Как это одна?

Весь его долголетний полицейский опыт говорил, что женщина на грабеж одна не пойдет. Но тот же опыт — только недавний — буквально кричал о причастности неких таинственных женщин его города ко всякой касающейся итальянцев и колумбийцев мерзости.

«Нет, вряд ли она будет одна… — решил Бергман. — В таком деле без поднаторевших на грабежах мужиков не обойтись…» — и тут же представил, во что это может вылиться, если кто-то хотя бы раз выстрелит!

— Ты поторопись, Теодор, — прокашлялся в трубку Мак-Артур. — Я так понимаю, она где-то уже на подходе. Так что сейчас начнется!

В трубке пошли гудки, и Бергман с грохотом бросил ее на рычаги и выскочил в приемную.

— Все патрульные машины — к итальянскому оружейному магазину! — жестко распорядился он. — Ожидается ограбление.

* * *

Немного отдышавшись, Нэнси, как и была — с прикушенной губой — вытащила из сумочки черный капроновый чулок и аккуратно натянула его на голову. Глянула в зеркало и едва не расхохоталась. Узкие раскосые глаза, расплющенные полоски бровей и две расквашенные блямбы вместо губ — это было не похоже ни на что!

Превозмогая охватившую тело нервную дрожь, она выправила из-под широкой легкой юбки штанины черного трико, заправила юбку внутрь и достала из сумочки спортивную кофту и серую заношенную шапочку Рональда. Быстро облачилась, приоткрыла дверь и прислушалась. Из магазина доносился ровный, чуть напряженный гул.

Нэнси набрала в грудь побольше воздуха, с шумом выдохнула и на негнущихся ногах вышла в коридор. Ужас от того, что она собиралась проделать, заполонил ее всю и теперь лихим сквозняком гулял где-то между бедер.

«Давай, Нэнси! Ну! Посмотри им всем в глаза!» — подтолкнула она себя и сделала первый шаг по коридору. Затем еще один, и еще, и еще! И где-то на середине коридора в лицо наконец-то ударила кровь.

— Вперед! — выдохнула она. — И посмей только сдаться!

* * *

Салли ждал долго — за это время можно было понакупить не только патронов, но и черт знает чего! А она все не шла и не шла. И даже когда к магазину тихо, без сирен, одна за другой подкатили четыре полицейские машины, он еще надеялся, что это — так, случайность.

Чтобы отвлечься, он принялся придумывать какую-нибудь игру с использованием столь любимого этой шлюхой предмета, как презерватив, но его все время что-нибудь отвлекало — то нагло усевшиеся на тротуаре четыре вороны, то очередной взрыв нервического хохота, время от времени доносящийся от кучки стоящих у витрины крепких загорелых мужчин, а теперь еще эти копы…

Салли невольно перевел на них взгляд и изумленно задрал брови вверх. Полицейские совершенно не собирались уезжать; хуже того, они уже повываливались из раскаленных солнцем патрульных машин, разбились на кучки и, поводя руками в сторону магазина, явно что-то горячо обсуждали!

— Боже! За что-о?! — простонал он. — За что, госпо-оди?!

* * *

Когда Нэнси прошла почти весь коридор, на улице взвыли протяжные сирены полицейских машин. Она резко остановилась, а затем, вопреки клятвенным обещаниям самой себе, невольно подалась назад.