— Вот, — сказал Джеймс, взяв со стола кубок и кусок ткани. Когда он обмакнул его в сосуд, тот покраснел. — Вино с медом, — пояснил старший товарищ, смачивая влажной материей губы Роберта.

Сладковатый привкус оказался на удивление приятным. Он сделал глотательное движение, чувствуя боль в пересохшем горле.

— Джеймс? — прохрипел он. — Где я?

— В замке Данлюс.

Услышав это название, Роберт вновь попытался сесть. Данлюс был одной из цитаделей графа Ольстера — могучая крепость, выстроенная на краю утеса и господствующая над северным побережьем Ирландии. На лбу у него выступил холодный пот.

— Как я попал сюда?

Джеймс наклонился, чтобы помочь ему, и подоткнул подушки, помогая выпрямиться.

— Ты совсем ничего не помнишь?

Сенешаль хмурился, опускаясь на стул, который, как видел теперь Роберт, стоял у кровати. Со своего места в изголовье, приподнявшись, он разглядел и двух мужчин, расположившихся по обеим сторонам двери, почти на самой границе круга света, отбрасываемого свечой. В глаза ему бросились красные повязки у них на рукавах и гарды мечей в виде поперечины.

— Я… — начал Роберт. — Я почти ничего не помню. — Опустив глаза, он увидел, что рану на плече закрывает плотный полотняный лоскут, который удерживали на месте повязки, туго перекрещивающиеся на спине. Лоскут побурел от засохшей крови. Роберт уловил горьковатый аромат. Что это, какие-то травы? Кожа на плече и груди была синевато-багрового оттенка. Он вспомнил дождь и кровь на лезвии своего клинка. Он вспомнил мужчину и поднимающийся арбалет. — На меня напали. Но кто это был, я не могу вам сказать. Равно как и то, как я попал сюда.

— Что ж, на некоторые твои вопросы я могу ответить. Люди графа Ричарда привезли тебя сюда два дня назад. По их словам, ты едва не умер по дороге. — Голос Джеймса был мрачен. — Жизнь тебе спас лекарь сэра Ричарда. Когда я прибыл сюда позавчера, он сообщил мне, что твоя рана начала заживать. Он полагает, что сумел вынуть болт, не причинив тебе лишних повреждений, и уверен, что спустя некоторое время ты вновь сможешь свободно владеть рукой.

От облегчения у Роберта перехватило дыхание. Сенешаль тем временем не сводил с него глаз. Лицо его, обычно столь невозмутимое, оставалось угрюмым. У Роберта на языке вертелись многочисленные вопросы, которые ему хотелось задать, несмотря на усталость и замешательство.

— Моя дочь? — вдруг проговорил он.

— Марджори по-прежнему пребывает в Шотландии с моей супругой. С ней все в порядке.

Роберт благодарно кивнул.

— А мои люди? Мои братья? На юге на нас напали рыцари Ольстера. Я не видел братьев вот уже… — Он покачал головой. — Несколько месяцев?

— Найалл и Эдвард прибыли ко мне в Кайл Стюарт. Они же рассказали мне о том, что случилось. Я пересек пролив так быстро, как только смог. Не понадобилось много времени, чтобы узнать: мой шурин держит тебя в плену в Баллимоте. Я как раз начал переговоры о твоем освобождении, когда выяснилось, что ты сбежал, прихватив с собой его дочь.

Радость Роберта, охватившая его, когда он узнал о том, что его братья живы и здоровы, сменилась беспокойством. Он сел, морщась от боли.

— Элизабет, с нею…

— Моя племянница цела и невредима. — Голос Джеймса посуровел. — Люди Ольстера услышали крики и решили посмотреть, что происходит. Элизабет предупредила их о том, что на тебя напали. Рыцари сэра Ричарда убили этого мужчину, когда он обратил свой арбалет против них.

— Так он мертв? — Роберт выругался и, обессиленный, откинулся на подушки. — Я даже не знаю, кто он такой. Или почему пытался убить меня.

Но Джеймс, кажется, его не слушал.

— О чем, ради всего святого, ты только думал, когда потащил за собой Элизабет через всю Ирландию? Ее же могли убить!

Милорд сенешаль, чье умение сохранять несокрушимое спокойствие перед лицом любых жизненных передряг вызывало у Роберта искренне восхищение и чье самообладание политика обеспечило ему положение одного из первых хранителей Шотландии после смерти короля Александра, вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате.

— Я не увозил ее силой, Джеймс, она сама хотела убежать.

— И ты полагаешь эту причину уважительной?

— Сэр Ричард знает, что я не похищал ее?

— Элизабет рассказала отцу, почему убежала, — немного помолчав, признал Джеймс и смягчился. — Она сказала, что ты ни в чем не виноват. Но не могу сказать, что мой шурин с нею согласен, — мрачно добавил он.

— Я думал, что, если лорд Донах привезет ее обратно в Баллимот, я смогу добиться освобождения Кормака. — Роберт взглянул Джеймсу в глаза. — Ольстер здесь, в Данлюсе? Он говорил что-нибудь о моем брате?

— При моем посредстве лорд Донах согласился выплатить сэру Ричарду некоторую сумму за помилование своего сына. Сейчас Кормак направляется обратно в Гленарм.

При этих словах сенешаля Роберт испытал невероятное облегчение.

— Ты существенно осложнил положение сэра Ричарда, — продолжал Джеймс, воспользовавшись его молчанием. — Брачный союз, которого он добился для Элизабет, аннулирован. Ее жених счел девушку опозоренной. Тебе придется отвечать за подобные последствия, Роберт. — Сенешаль нахмурился. — Ты меня слышишь?

Но Роберт его не слушал. Он обдумывал вопрос, который имел для него первостепенное значение. После свалившейся на него нежданной удачи в нем ожила надежда.

— Мне нужно поговорить с вами наедине, — заявил он, глазами указав на двух стражников у двери.

Джеймс оглянулся на них и кивнул. Мужчины заколебались, но потом все же вышли из комнаты.

Когда за ними закрылась дверь, Роберт устремил взгляд на сенешаля.

— Найалл привез с собой посох в Кайл Стюарт и передал его вам? — Когда Джеймс ответил утвердительно, Роберт не смог сдержать улыбки. Закрыв глаза, он вознес благодарственную молитву. Значит, оно того стоило: отказ от места хранителя, расставание с дочерью и своими людьми, охота за реликвией, пленение и побег — все это было не напрасно. — Я сделал то, что должен был сделать, Джеймс. Сделал то, что обещал, когда отказался от своей должности на Совете в Пиблзе. Я нашел то, что нужно королю Эдуарду, чтобы пророчество осуществилось. Посох Малахии — вот ключ к свободе Шотландии. — Сенешаль покачал головой, но Роберт не обратил на него внимания, приняв этот жест за выражение сомнения. — Теперь мы можем потребовать пересмотра условий. Условий, которые гарантируют нам свободу.

— Прекрати, Роберт, — пробормотал Джеймс.

— Мы даже можем принудить его вернуть Камень Судьбы для коронации. — Роберт сделал паузу. — Моей коронации.

— Я сказал, прекрати!

После столь недвусмысленного окрика Роберт умолк. Нахмурившись, он смотрел на сенешаля; на морщины, избороздившие его лицо, и на горечь поражения в карих глазах.