Они говорили и говорили. Не было и секунды молчания. Обсудили все. Самым неспокойным местом в Дубае, по мнению Саида, была самая высокая башня в мире.

– Я был наверху лишь один раз, там слишком многолюдно. Лучшие виды на башню из окна кокпита, когда пролетаешь над «Бурдж Халифой».

Она тоже не любила места большого скопления людей. Ее любимое место – берег Персидского залива возле их дома, самое безлюдное и безопасное.

– В детстве я вылила пакет воды с медузами на Кристиана. Я собирала их своими руками. – Вирджиния залезла на высокий камень и раскинула руки в стороны, принимая в объятия порывы внезапного ветра. Солнце скрылось за тучу – огромную, большую грозовую тучу, которая повисла в небе темной массой. – Кристиан – это мой брат.

– Я знаю, – кивнул Саид и тоже посмотрел на небо: вот-вот пойдет дождь. Дождь! Как же он любил его! – Прыгай, и пошли домой.

– Ты знаешь Кристиана? – удивилась девушка, пытаясь слезть с камня, и Саид протянул ей руки. Она схватилась за них, спрыгнула вниз легко, как будто коснулась ногами облака.

– Однажды в доме моего отца был праздник в честь пилотов. Кристиан пришел с Даниэлем.

– Это тот праздник, куда женщин не пускали? Даже моя мама осталась дома.

Они шли обратно рядом, не торопясь и не обращая внимания на приближающийся дождь.

– Что делать женщинам на мужском празднике?

– И то верно! Но я слышала, там были женщины… Танцовщицы. – Она подняла руки вверх и начала танцевать. Жаль, что на ней была одежда, хотелось бы видеть ее живот и… округлые бедра. На секунду показалось, что он слышит музыку, но это Вирджиния напевала мотив арабской мелодии, а ветер помогал делать ее голос еще мелодичнее. Саид улыбнулся, наблюдая эту картину: христианка танцует для мусульманина танец живота на берегу индуистского острова. И у нее это получается слишком завораживающе, сексуально, гипнотически. Она делает это лучше любой профессиональной танцовщицы, потому что танцует с душой. Он коснулся ее рук, покружил и прижал к себе спиной, указывая на водопад из мелких капель вдалеке. Это туча выливала из себя целый вихрь дождя:

– Как ты думаешь, кто быстрее: мы или дождь?

Вирджиния закричала и, вырвавшись из его рук, побежала в сторону дома. Саид, смеясь, побежал за ней. Хотелось попасть в эту бурю, очутиться в эпицентре урагана, принять душ из прохладной чистой воды. Но он откинул свои желания прочь – Вирджинии нельзя промокать.

Она бежала и оглядывалась, смеялась, останавливалась, протягивала ему руку. Хотелось схватить ее на руки и закружить… Безумное желание, но столько восторга! Первые капли дождя были слишком тяжелые, до дома еще далеко, и дождь оказался быстрее – ветер помог. Вирджиния остановилась, подставила лицо небу и вскрикнула:

– Боже! Я люблю дождь!

Нельзя останавливаться. Но Саид тоже любил дождь. Сложно не подставить лицо первым каплям и не наслаждаться ими. Это лучший день в его жизни. Впервые в жизни Саид почувствовал себя расслабленным, довольным, переполненным яркими эмоциями. Когда с ним такое было? Никогда!

Когда капли превратились в поток, Саид схватил Вирджинию за руку, и они побежали вместе. Уже почти ничего не было видно, дорога размылась под их ногами. Он боялся, что Вирджиния поскользнется и упадет, но она хохотала и держалась за его руку еще крепче.

Ливень проводил их до дома и резко закончился. Саид стоял на крыльце, стряхивая с мокрых волос воду. Он был весь сырой, его рубашка промокла насквозь, можно было выжимать. Он перевел взгляд на Вирджинию, даже не сразу узнав ее: с волос потоком стекала вода, девушка провела по ним, отжимая, и струйки воды потекли по ее шее… ниже… туда, где висел крестик – его подарок. Еще ниже… Хотелось быть дождем, чтобы иметь возможность прикоснуться к ее телу.

Вирджиния застыла, смотря на Саида: его темные волосы от воды стали угольно-черными, хотелось провести по ним пальцами, потом коснуться лица, убирая капельки дождя с его загорелой кожи. Шокированная своими мыслями, Вирджиния перевела взгляд в сторону на большой мокрый цветок красного цвета, висящий на дереве. Саид любовался девушкой, но, проследив за ее взглядом, сорвал цветок и коснулся им ее губ. Зачем он это сделал?.. Она слегка улыбнулась, но взгляда на него не подняла, лишь тихо прошептала «спасибо», и ее пальцы приняли этот подарок. Ему хотелось быть дождем и цветком. Нет, он хотел быть собой и коснуться ее губ! Сначала нежно, чтобы ощутить их мягкость. Потом… Саид перестал думать и наклонился к ней. Через секунду он уже ощущал все, о чем мечтал. Ее губы были мягкими и сладкими, теплыми и слегка влажными от дождя.

Цветок выпал из ее рук, она расслабилась и забыла о нем, как только Саид прикоснулся губами к ее губам. Нежно и немного робко, заставляя испытывать шок…

Ее рука коснулась его щеки, ощущая небритость кожи, и это было ново для нее. Этот человек… мужчина показался ей призраком. Потом она почувствовала, что лишилась его губ, но глаза открывать перехотелось – пусть сон длится дольше. Она все еще ощущала близость мужчины – он не отстранился, был рядом, она даже ощущала его дыхание. Хотелось снова почувствовать мягкость его губ…

На этот раз Саид был более настойчив. Приоткрывая ее губы, он вторгся резко и неожиданно, принося жар и волнение во все ее тело. Его охватила дрожь, он понимал, что ему самому не выйти из этого пекла. Ее губы – как райский источник, пропитанный медом. Хотелось подхватить ее на руки, занести в дом, уложить на мягкую кровать и зацеловать ее всю, не пропуская ни миллиметра на ее теле. Он хотел бы сделать это, но не мог. Не мог так… Вирджиния – нежная девушка, чувствительная и ранимая, она достойна лучшего, чем он может ей предложить. Это неправильно по отношению к ней.

Саид прервал поцелуй. Как он мог позволить такому случиться?! Его разум затуманен, он не отдает себе отчета. Надо срочно уезжать с этого острова, чтобы не случилось беды! Он направился к дому, но остановился, боясь повернуться к ней. Произнес лишь:

– Это становится очень опасно, завтра мы уедем отсюда.

Зашел в дом и оставил Вирджинию одну во дворе. Она боялась обернуться