«Ну почему, спрашивается, талантливые люди сознательно служат Злу?» Вельд повернул голову к атвианскому разведчику, но в этот раз не стал ругать и кидаться шишками, а лишь поднял глаза в небеса, словно бы отвечая на мысленный вопрос фразой типа «на все божья воля» или «злые дела суть результат попустительства высших сил». Следопыт хмыкнул и вновь сосредоточился на наблюдении за рекой.

Вскоре показалась в воде еще одна голова, и еще. Они плыли слишком далеко от берега, где находились дозорные, чтобы метс мог достать их из лука, даже если бы он оказался под рукой.

«Эти твари выберутся из-под воды на причалы, смешавшись с толпой трупоедов, разнюхают, что происходит в крепости и вернутся назад. А то и уволокут с собой какого-нибудь бедолагу. Нужно что-то придумать. Можешь не говорить, а думать, я и иир’ова поймем. Поблизости я не чувствую колдунов Нечистого, а вот уши у его лемутов прекрасные», — раздался в голове Кена голос эливенера. Метс начал лихорадочно соображать. Зажечь сигнальный факел? Но это лишь укажет основным силам врага точное местоположение дозора и ничего не подскажет Глиссу. Ополченцы будут ожидать лодку и подвергнутся атаке из-под воды. Примитивная система сигналов связи, придуманная старостой, сразу же дала сбой.

«Наш мохнатый друг в воду не полезет, он ее побаивается. Ты станешь в реке уязвимым и вряд ли справишься с тремя-четырьмя норками в их родной стихии. Да и вообще, еще через некоторое время их будет не догнать», — помог эливенер.

«А если размахнуться и швырнуть в реку палку, потом еще и еще? Они выберутся на берег, чтобы посмотреть…» Кену самому идея показалась решительно примитивной, так что отец Вельд решил не отвечать ему. Разумеется, пара-тройка лемутов выберется на берег, и придется принять бой. А какие гарантии, что одна из них не повернет к основным силам Нечистого, а другая не продолжит заплыв к Мертвой Балке?

Ментальное молчание прервал эливенер. Наверное, он отвечал иир’ова — метс уловил лишь самый хвост их краткого безмолвного общения.

«…конечно, я чувствую присутствие маленького снапера на дне, и гигантского сома под утонувшим деревом прямо под ними. Но Нечистый, в лапах которого я столь долго находился, лишил меня на время, а может и навсегда, возможности управлять многими животными».

«Значит, кто-то из нас останется здесь, а кто-то побежит к крепости наперегонки с норками», — подумал метс.

«Ничего лучше не придумать», — пришел ответ. В следующий миг иир’ова пополз в чащу. Он двигался удивительно плавно, стелясь по жухлой листве, словно змея. Кену показалось, что союзник просто растворился в чаще, словно лесной призрак.

Они продолжили наблюдение за рекой. Норки исчезли вдали, и метс с сомнением покачал головой. Ему казалось маловероятным, что иир’ова успеет оповестить Глисса, но эливенер прошептал убежденным голосом:

— Дети Ветра двигаются быстрее испуганного бафера, мальчик мой. Вопрос не в том, успеет Ирм домчаться в гавань, или не успеет. Сомнительно, что ополченцам удастся замаскироваться или выманить норок из воды и уничтожить. Думаю, количество нашего отряда и его расположение так или иначе будет вскрыто.

Метс впервые услышал имя мохнатого союзника и само название его народа, и постарался запомнить. Внезапно эливенер недовольно нахмурил брови и засопел. В голове северянина послышался его неуверенный голос:

«Что-то остановило норок… что-то большое, я чувствую их страх даже сквозь ментальную защиту, которую создают голубые ошейники… еще что-то движется на противоположном берегу, прямо напротив нас… а вот и Нечистый…»

Метс принялся шарить глазами по воде, забыв, что эливенер пользуется не своими старческими глазами, а внутренним зрением и слухом. Вельд почувствовал приближение лодки врага еще до того, как она вынырнула из-за поворота реки, и стала видна невооруженным глазом.

Это оказалась большая, но легкая пирога, сплетенная, вероятнее всего, из гибких лиан и тонких прутьев, борта которой умелые руки обшили толстой шкурой какого-то животного. Три пары весел с огромной скоростью влекли суденышко в направлении Мертвой Балки. Гребцами являлись Люди-росомахи, а на носу неподвижно замер всматривающийся вдаль человек, при виде которого сердце метса лихорадочно забилось. Он узнал работорговца, рядившегося в личину купца, который уничтожил отряд атвианских разведчиков и пленил самого Кена.

«Вот и встретились, мерзавец!»

Тут же в голове метса, словно удар грома, раздался гневный голос Вельда:

«Невоздержанный мальчишка! Как так можно, а еще разведчик Атвианского Союза! Случись на лодке самый плохонький из телепатов Зеленого Круга, и нас бы уже обнаружили. Погаси свою злобу и замри!»

Лодка шла по самой середине реки, и как раз поравнялась с ними. За спиной работорговца сгрудились трое лучников из той же шайки, хорошо знакомой Кену. Не хватало лишь выкупившего следопыта чернокнижника.

«Норки умирают… причем насильственной смертью… странно, они еще не все добрались до крепости…».

Эливенер казался сбитым с толку, а метс ненавидящими глазами пожирал человека, уничтожившего его командира, друзей, и обрекшего пограничника на кошмар плена.

«Сейчас что-то случится… внимание!»

Метс приподнял голову над корягой, чтобы лучше рассмотреть врага, и тут с противоположного лесистого берега ударили стрелы. Они били не очень прицельно, вызвав череду фонтанчиков вокруг пироги, но густой залп все равно накрыл лодку. Раздался визг падающей в воду росомахи и крик смертельно раненого человека. Лучники Нечистого выпустили стрелы по противоположному берегу, но Кен был больше чем уверен: они бьют наугад. Потерявшая одно весло пирога пошла несколько наискосок, ибо перепуганные лемуты продолжали лихорадочно грести, и это сослужило солдатам Зеленого Круга дурную службу — судно приблизилось к опасной стороне реки. Оттуда вновь хлестнули стрелы. На этот раз не стало двоих гребцов и одного лучника.

— Они сейчас начнут удирать! — воскликнул метс, уверенный, что голосящие в страхе росомахи шумят так, что его голос не долетит до ушей подвергшихся обстрелу. — Эх, жаль, не догнать! И арбалета нет!

Эливенер молчал, о чем-то сосредоточенно думая.

Действительно, пирога кое-как развернулась, и медленно двинулась против течения. Ток реки в этом месте, видимо, был изрядный, да и гребцов на судне поубавилось. Лодка Нечистого еле ползла, а стрелы все хлестали и хлестали из чащи.

— Все одно, уйдут, — произнес Кен, щеки которого лихорадочно горели. Но тут прямо перед носом лодки появилось какое-то темное пятно. Гигантский водяной пузырь, набухший в воде, лопнул, и на поверхности появилась уродливая серая голова какого-то чудища. В фонтане брызг мелькнули снабженные розовыми присосками щупальца, и лемут, так и не расставшийся с веслом, перелетел через борт. С диким криком люди и мутанты кинулись на корму, а существо, атаковавшее пирогу из-под воды, стало подтягиваться на присосках к носу посудины.

— Вот это да! — восхищенно вскричал метс. Он был уверен, что является свидетелем проявления власти над животными, свойственной эливенерам, ставшей на севере притчей во языцех после рассказов Иеро. Но Вельд лишь удивленно сопел, наблюдая, как монстр сильно раскачивает лодку, пытаясь забраться внутрь. Попытка не удалась. С длинным звериным криком командир судна бросился вперед, размахивая тесаком, и принялся неистово рубить чудовище, метя не столько в щупальца, сколько в глаза.