— Да не трясись ты так, — скривил губы Влад. — Я же тебе говорил, что бессмертен, ты не верила. Вот он, я. Жив и здоров. И буду жить до тех пор, пока не сделаю свое дело. Точнее, мы не сделаем. — Он присел в кресло напротив. — Ты ведь понимаешь, о чем я?

— Нет, — Славина качнула головой.

— Нет? — Рощин удивленно усмехнулся. — Может, хватит играть в прятки? Ты поможешь мне, я — тебе.

Дверной звонок радостным птичьим щебетом перекрыл слова Рощина.

— Сиди! — повелительно махнул рукой гость, увидев, что девушка слабо встрепенулась. — Нам надо поговорить. Гости — потом!

— Это соседка…

— Позже зайдет. Не до нее.

— Она корм принесла. Кошке. Я думала, что это она, а это… — неожиданный звонок и мгновенное осознание того, что она — не одна и совсем близко — люди, придали Ольге сил.

— А это я, — закончил Рощин. — Ничего, позже зайдет

— Она знает, что я дома, — уже увереннее сказала Славина. — Она только что звонила. Не открою — милицию вызовет.

— Ну, открой, — предложил Рощин. — Только без глупостей. Ты ведь уже поняла, что от меня не отделаешься?

Звонок снова разлился птичьей трелью, и в дверь тут же постучали.

— Олечка, это я, Любовь Ивановна!

Девушка подошла к двери, щелкнула замком. Рощин горячо дышал в затылок.

— А я звоню-звоню, — залопотала старушка, — а у тебя, оказывается, гости? — воткнула она остренькие любопытные глазки в Рощина. — А я уж думаю, не Максимушка ли наш приехал?

— Нет, — радостно сообщил Рощин. — Макс попозже будет. Я как раз заскочил от него весточку передать.

— Да? — Соседка недоверчиво обыскивала взглядом встрепанную полураздетую Ольгу, незнакомого высокого мужчину, по-хозяйски обнимающего ее за плечи. — То-то я звоню-звоню…

— Спасибо, Любовь Ивановна, — Славина стряхнула с себя руку Рощина, перехватила пакет с кормом.

— А, так вы Любовь Ивановна и есть? — снова обрадовался Влад. — Значит, и вам от Макса привет. Кланяться велел!

— Ну, и ему тоже поклон, — старушка поджала губы, всем своим видом демонстрируя, что не верит ни единому слову эффектного гостя. — Пойду. Мурочку кормить не забывай! — строго наказала она Ольге. И, уже стоя в проеме двери, помедлила чуток, но все же спросила: — А сам-то когда будет? Скоро ли?

— Не знаю, — грустно пожала плечами Славина.

— Скоро, скоро, — заверил Рощин, подталкивая старушку.

— Скорей бы! — осуждающе мазнула по нему взглядом соседка. — Животина вон вся извелась!

Мурка громко и тоскливо мяукнула, полностью поддерживая заявление старушки.

— Может, мне ее забрать? — снова развернулась та. — Лишняя, небось, она вам?

— Да что вы, Любовь Ивановна! — запротестовала Ольга, поднимая кошку на руки. — Может, останетесь, чайку попьете?

— А мне кофейку! — услышала она вдруг из-за коридорного угла знакомый голос.

И в квадрате света, образовавшемся от оконного проема на лестничной клетке, возник Шульгин.

— Еще один, — констатировала старушка. — Тоже мне привет от Максима привез? — ехидно осведомилась она, переводя глаза с этого нового мужчины на растерянную Ольгу.

— Нет, я вот к ней, — объяснил Шульгин. — Пойдем, Оль, поговорить надо. — И, не обращая больше внимания на любознательную бабульку, втянул девушку в квартиру. — Давай кофейку покрепче. Я не спал совсем. Машка где?

— Улетела.

— О, ты не одна? — увидел он Рощина, молча стоящего в коридоре.

— Да это ко мне…

— Тоже сосед? — Шульгин пожал Владу руку. — Друг, извини, потом зайдешь, а? У меня дело срочное. — И нетерпеливо подтолкнул Рощина к незакрытому еще входу.

Старушка, нарочито возившаяся с замком, ядовито оглянулась на застывшего перед захлопнувшейся дверью мужчину.

— Смена караула?

— Что? — не расслышал Влад.

— Поклон, говорю, Максиму Викторовичу от меня не забудь!

— Не забуду! — с досадой сплюнул Рощин.

— Витька, как ты вовремя, — Ольга на секунду прижалась к Шульгину, остро чувствуя, что в нем сейчас вся ее защита от зловещего Рощина. — Сейчас быстренько кофе и вместе на студию, да? — нервно затараторила она. — Витюш, а нельзя меня прямо сегодня куда-нибудь в командировку отправить? А то что-то засиделась я на одном месте. Давай, тряхну стариной, для новостей поработаю!

Шульгин, не говоря ни слова, прошел в ванную, зашумела вода. И шумела все время, пока Ольга суетилась с кофе.

Наконец, гость вышел, на мокром ежике волос поблескивали капли воды, лицо и шея, видимо, крепко растертые полотенцем, горели кирпичным румянцем. Только сейчас, на свету, девушка обратила внимание на то, что глаза у Шульгина красные и усталые, а вокруг них, практически на полщеки, густая, темная с прозеленью, синева.

— Витька, ты что, пьянствовал всю ночь? — неуверенно хихикнула Ольга.

— Типа того, — согласился Шульгин и отхлебнул кофе. Закурил, подпер щеку ладонью. — Оль, поздравь. Меня с работы выгнали.

— Как? Когда? — Славина осела на табуретку. — За что? — и тут же поняла: — Из-за меня, да?

Шульгин сделал большой глоток кофе, сморщился, обжегшись, проглотил и только потом молча кивнул.

Все оказалось тривиально просто. Вчера, как только Шульгин, выйдя отсюда, включил мобильник, на нем обнаружилась куча пропущенных звонков. Большая часть — от генерального директора канала. Думая, что сейчас получит заслуженную порцию славы за предприимчивость и смелость, Виктор перезвонил шефу и тут же оказался вызванным на ковер.

— Сейчас? В два часа ночи? — не поверил он.

— Именно, — подтвердили ему. — Ждем.

Ну, а когда он приехал, разговор был предельно коротким. Самоуправство, непрофессионализм, авантюризм, посягательство на основы государственности…

— Что? — не поверила Ольга.

— Именно так, — горько согласился Шульгин. — Хорошо, что я всю подоплеку уже от тебя знал.

В кабинет генерального, несмотря на глухую ночь, прибывали люди. Депутат Госдумы, помощник губернатора, зам прокурора. Звонков из Мурманска было штук двадцать. Председатель областной Думы, какие-то военные чины, даже сам губернатор позвонил и орал так, что бумаги со стола слетали.

— Они-то как о программе узнали? Вас же в Мурманске не транслируют?

— А спутниковое телевидение на что? Кто-то позвонил, кто-то записал. Короче, к шести утра в курсе были просто все. Ну, а на десерт нас с тобой еще и в воровстве обвинили.

— В смысле?

— Съемки, дескать, собственность первого канала, программа была сдана, по ней ведется служебное расследование… Ну и на закуску — вся эта твоя история с наркотиками…