– Ежедневники под скатертями, если что, – подсказал Гаррисон ей на ухо. – Загляни поглубже.

Кейт тут же, будто сама додумалась, стала доставать из сундука старые изящные скатерти с пожелтевшими от времени кружевами. Складывала их на полу, тщательно разглаживая одну за другой. Вытащила последнюю, заглянула в сундук, и у нее по спине пробежала дрожь. На дне лежала стопка маленьких книжечек в кожаных переплетах. Кейт вытащила одну, перевернула и посмотрела на обложку.

Там была надпись «Приемы».

Вот он! Ежедневник! Наконец она нашла его!

Кейт снова заглянула в сундук. Нет, она нашла целую кучу ежедневников.

Она открыла книжечку на первой странице – «Приемы, 1904». Значит, они пронумерованы по годам. Кейт бегло пролистала страницы и поняла, что это список званых обедов, вечеринок и других мероприятий, проходивших в доме Гаррисона. Там перечислялись гости, меню и поводы для торжества.

Кейт хотела взять всю стопку, когда Аляска хрипло и утробно зарычала.

– Господи, – пробормотал Гаррисон. – Опять. Только не это.

– Я хочу, чтобы она убралась из этого дома, – заявил женский голос.

– Не тебе решать, – ответил Гаррисон уже громче. – Сама убирайся. Это мой дом.

– Посмотрим, чья возьмет.

Кейт обернулась. Она знала, что эта порода собак рычит редко, если вообще рычит. Оказалось, Аляска смотрит в угол комнаты, опустив голову, уставившись в одну точку и оскалившись. Кейт застыла с открытым ртом. Она никогда не видела, чтобы ее милая Аляска скалилась на кого-нибудь. Или на что-нибудь.

– В чем дело, девочка? – прошептала она. – Что ты там видишь?

Ей вдруг стало холодно, будто температура вокруг резко упала. Но это был не такой холод, как вчера вечером, – он шел не изнутри, а снаружи, словно промерз весь зал.

Теперь желтые глаза Аляски смотрели в ее сторону: не на саму Кейт, а куда-то ей за спину.

Кейт повернула голову, проследив за взглядом Аляски, и заметила темную фигуру. Ее контуры менялись и двигались, но не так отчетливо, как у тени. Она словно клубилась и колыхалась изнутри, напоминая тучи в небе перед грозой с градом.

Кейт захотелось бежать, броситься вниз по лестнице, как в детстве, но она не могла пошевелиться.

А потом невидимые руки коснулись ее горла, царапая, сжимая и душа. Кейт попыталась закричать, но тщетно. Попробовала схватить сдавившие ее шею руки, но это было все равно что хвататься за воздух.

– Отпусти меня! – закричала Кейт, пытаясь отдышаться и оттолкнуть невидимого нападавшего. А затем Аляска прыгнула на нее, опрокинула Кейт на спину и бешено залаяла, издавая жуткие гортанные звуки, как терзающий добычу волк. Но собака нападала не на Кейт. Аляска лаяла на бесплотного агрессора, клацая челюстями и вытягивая голову вперед, пытаясь укусить.

А потом вдруг все закончилось. Кейт лежала, закрыв лицо руками, пока Аляска не перестала рычать. Потом взглянула из-под сомкнутых пальцев и увидела стоящую над собой собаку – Аляска немного успокоилась, но все еще была настороже и тяжело дышала.

Кейт села, обняла ее за шею и зарылась лицом в мягкий мех. Аляска вырвалась из объятий и начала расхаживать по залу, остановившись у двери, ведущей на лестницу. Когда она пару раз взвыла, Кейт все поняла.

– Сейчас спустимся, девочка. – Она поднялась на ноги, огляделась по сторонам и потерла ладони друг об друга. Схватила из сундука всю стопку ежедневников и бросилась вниз по лестнице, Аляска спешила следом.

Кейт спускалась так быстро, что, добравшись до подножия лестницы, с глухим стуком врезалась в стену напротив. Постояла пару секунд, прислонившись к стене лбом, глубоко дыша и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Кейт чувствовала себя как в детстве, когда они с Саймоном нарочно пугали самих себя на третьем этаже. Неужели там действительно кто-то есть и дело не только в слишком живом детском воображении?

Кейт не хотелось выяснять. Она захлопнула дверь на третий этаж и повернула ключ, оставленный Саймоном в замке. Конечно, глупо надеяться, что запертая дверь защитит остальной дом от того, что скрывается наверху, но Кейт все равно почувствовала себя безопаснее.

Саймона она нашла в гостиной.

– В чем дело? Выглядишь так, будто призрака увидела.

Она колебалась, не рассказать ли Саймону о том, что случилось наверху, но потом передумала. Не знала, как описать это словами.

– Посмотри, что я нашла. – Она продемонстрировала стопку книжек.

Саймон уставился на ежедневники с открытым ртом.

– Глазам не верю! Уже посмотрела их?

– Думаю заняться этим после обеда. – Кейт положила стопку на край стола. – У тебя не найдется свободной минутки, чтобы прогуляться?

Вскоре Саймон с Кейт спускались с холма в сторону города. Стояла ранняя осень, яркий погожий день. Кейт заметила первые желтые проблески на листьях кленов, встречающихся по пути. Воздух приятно холодил кожу, успокаивая и восстанавливая силы.

Кейт вновь и вновь прокручивала в уме фразы, пытаясь подобрать слова и рассказать Саймону обо всем. Она знала, что должна рассказать, – все-таки Саймон и Джонатан живут в этом доме. Но Кейт и сама не вполне поняла, что именно произошло. В конце концов она просто выпалила:

– По-моему, я видела на третьем этаже призрака.

– Каспера? Значит, кто-то из нас – Венди [17]?

– Нет, я серьезно.

Саймон посмотрел на нее.

– Почему ты так решила? На третьем этаже что-то произошло?

– Кажется, да.

Кузен задумался.

– Знаешь, я не слишком удивлен. Мы с Джонатаном, начав ремонт, сталкивались кое с чем необычным – в основном по ночам. Но мы никогда не обращали на это особого внимания.

– Почему?

– Дом старинный, с историей. Здесь жило и умирало много поколений. Неудивительно, что тут обитает парочка призраков. Но помни, Кейт, все они – наши предки. Наши родственники. Бабушка Хэдли, например. Призраки дома Гаррисона не причинят нам вреда.

– Кроме дамы на портрете.

Саймон фыркнул.

– Ну да. Кроме той старой мегеры – уж не знаю, кто она такая.

Кейт вспомнила случившееся наверху.

– Ты говоришь, местные призраки – наша семья, но этот призрак показался таким… не знаю, как лучше сказать… Злобным.

– В каком смысле – злобным? – прервал ее Саймон. – Что там произошло?

– Знаю, это прозвучит странно, но я почувствовала чьи-то руки на горле. Они царапали меня. И Аляска словно с ума сошла: рычала и пыталась укусить что-то невидимое. Нападала с такой яростью. Если бы там был человек, она бы разгрызла ему кость.