Валлон наклонился вперед.

— Геро, я защищал тебя от опасностей на протяжении всего нашего длительного путешествия. Ради тебя я рисковал собственной жизнью, терпел холод, голод и усталость.

Он ткнул в Геро пальцем.

— По справедливости и по всем понятиям чести мне бы следовало убить тебя.

Глаза Геро испуганно округлились.

— Да, сэр. Моему предательству нет прощения.

Франк внимательно посмотрел на него.

— Какой же ты все-таки болван.

Он пнул ногой табурет и принялся расхаживать по комнате.

— И какой же болван я! При любых других обстоятельствах я бы понял, что Косьма не отправился бы в путешествие в Англию без особой, тайной причины. И я не разобрался в этом лишь потому, что тогда мой разум был помрачен горем.

Валлон остановился с угрюмым выражением лица и показал дрожащим пальцем в сторону Геро.

— Ты хныкал и льстил мне.

Франк заговорил писклявым голоском:

— «О, сэр, вы такой сильный, а я такой слабый. Пожалуйста, помогите мне».

Валлон резко развернулся и уперся руками в противоположные стороны оконного проема.

Геро принялся всхлипывать.

— Я знаю, что у вас было тяжело на сердце, и до сих пор так же.

Валлон немного успокоился. Он выглянул в сад. Туман поднимался над рекой, и, скрытые в его рыхлой перине, где-то крякали утки. Он прерывисто вздохнул и выпрямился.

— Сколько стоят документы?

— Столько, сколько вы за них запросите. Достаточно золота, чтобы хватило на безбедную жизнь. Титул герцога и поместье. Но сначала нужно получить их в свое распоряжение, а это, по-моему, не представляется возможным.

— Но почему же?

— Арон об этом говорил. Путешествие в Норвегию, потом по Руси и дальше, через Черное море. Сэр, даже армии будет не по зубам такое грандиозное предприятие.

Валлон повернулся.

— Сплоченная команда целеустремленных людей может дойти дальше и быстрее любой армии. И Косьма тому доказательство. Ты ведь сам рассказывал мне, что он странствовал по свету, даже не имея при себе оружия.

— Да, сэр. Но Косьма был исключительным человеком.

— Вальтер понимает, сколько стоят эти документы?

— Он знает, что они представляют собой ценность, но вряд ли догадывается о ее подлинном масштабе. Он не умеет читать, а обстоятельства не позволяют ему обратиться за помощью.

Валлон уставился в ночную тьму. В его уме начинал созревать план небывалого предприятия.

— Иди спать.

— Сэр?..

— Иди в постель. Мне надо подумать.

— Вы уже приняли решение на мой счет или это всего лишь отсрочка наказания?

— Я не стану наказывать тебя. Может быть, твое возвращение спасло нам жизни. Если бы ты не заявился в дом Арона, мы бы еще месяц обивали его порог.

— Означает ли это, что я могу остаться?

— Думаю, это и есть твое наказание. Я давал тебе возможность выйти из этой опасной игры. Второго раза не будет. Отныне наши судьбы связаны.

— Как вам будет угодно.

— Мы не сдвинемся с мертвой точки, пока не получим деньги. А до тех пор я хочу, чтобы ты не отходил далеко от дома. И никому ни слова о документах.

Воцарилось длительное молчание.

— Я чуть было не проболтался Ричарду. Слишком уж тяжелой была эта ноша.

— Теперь ты разделил ее со мной. Больше никто об этом не должен знать.

Волоча ноги, Геро направился к двери.

Валлон поднял руку.

— Впрочем, ты можешь принести кое-какую пользу делу.

— Я готов исполнить любой ваш приказ.

— Отдохнешь как следует, а послезавтра отправишься в Линн и разыщешь норвежца. Возьми с собой Радульфа и Вэланда. Скорее всего, поездка будет бесполезной, но убережет вас троих от возможных неприятностей.

Оставшись один, Валлон подошел к окну. Глядя на луну, он почувствовал, как его охватывает дрожь. Причиной ее был вовсе не сырой ветер, налетающий от реки. Он пустился в это путешествие во искупление своих грехов, однако теперь у него появилась куда более благородная цель, уготованная ему промыслом Божьим. Он назначен стать проводником и защитником — так сказал Косьма, вперив в него свой единственный всевидящий глаз. Валлон опустился на колени и молитвенно сложил ладони.

— Господь всемогущий, спасибо, что ты возложил на меня эту миссию. Я отдам все свои силы для ее исполнения, и если я преуспею, отпусти мои тяжкие грехи, да будет на то Твоя воля.

В лунном свете лицо франка казалось бледным, глубокие тени делали его черты чеканно-четкими. Было уже поздно. Закрыв ставни, он лег на кровать и впервые за много месяцев уснул безмятежным сном младенца.

Поиски Снорри начались с неразберихи. Когда Геро на рассвете явился на постоялый двор, Радульфа на месте не оказалось. В последний раз Вэланд видел его ночью, когда тот уходил нетвердой походкой с кувшином эля в одной руке, а другой обнимал встревоженную проститутку. По дороге из Норвича у мула Геро отлетела подкова, и только к полудню кузнец водворил ее на место, и они продолжили путь. Чтобы наверстать упущенное время, они выспросили кратчайшую дорогу у местного крестьянина, но, следуя его указаниям, вернулись к тому же перекрестку, с которого вышли. Ночь застигла путников в нескольких милях от Линна, и им не оставалось ничего другого, как заночевать в кишащем крысами амбаре, где к тому же выяснилось, что никто из них не прихватил с собой съестных припасов. Вэланд предпочел провести ночь под поломанной телегой, нежели в этом омерзительном укрытии.

По-прежнему пребывая в мрачном настроении, они прибыли в Линн — недавно основанный порт, раскинувшийся по берегам лагуны, в том месте, где река Грейт-Уз впадает в залив Уош. Здесь путников поджидало очередное затруднение: Геро не владел английским, а Вэланд и вовсе был нем. В конце концов, оставив сокольника возле переправы, Геро отправился в поселок, чтобы попытаться выяснить хоть что-нибудь.

День выдался теплый и тихий. Обхватив руками колени, Вэланд сидел и наблюдал за птицами, взлетающими с болотистой прибрежной низины, раскинувшейся вдали. Он впервые в жизни видел море, и оно было совсем не таким, как тот бушующий океан, что рисовало его воображение под воздействием рассказов деда. Тем не менее в этой однообразно сверкающей бескрайности было нечто завораживающее. Она захватывала его сознание, перенося за дальние горизонты, туда, где обитают белые соколы, огромные, как орлы.

Геро упал рядом с ним.

— Я с самого начала знал, что это, дурацкая затея.

Он перевернулся на бок, протягивая Вэланду немного галет.