времени свой сакральный язык, и новообращенным, которые его никогда и не знали, чувствовать себя единодушно с их единоверцами повсюду – даже со служащими священниками на Сионе. Имея в своём распоряжении собственные слова Бога, эфиопский еврей был не меньшим учеником Моисея, чем сам первосвященник. Тора, была повсюду одна и та же: от Каспийского моря до порогов Нила; никто и йоты не мог изменить в ней, и нигде, кроме Иерусалима, нельзя было ее авторитетно толковать. Иудаизм был ортодоксальной и универсальной религией, во главе которой стоял первосвященник Святого града» (Бикерман, гл.22).

Не вдаваясь в подробности различных версий происхождения Септуагинты отмечу следующее. В Септуагинту были включены все книги еврейской Библии, но несколько изменён порядок. В Септуагинту вошли также и другие произведения, например, Книга Товита и Книги Маккавеев, которые не вошли в еврейский канон и, соответственно, в современный Ветхий Завет. Напомню, что канон еврейской Библии создавался на протяжении многих веков и завершился в I веке н. э. Начало еврейскому канону было положено в V в. до н. э. книгами, которые по преданию сложились благодаря деятельности возвратившихся в Иерусалим из Вавилонского пленения Ездры и Неемии. Один из исследователей сказал, что Ездра возможно был первым, кто понял, что Книга важнее Храма. Септуагинта явилась основным средством сплочения и сохранения евреев диаспоры от ассимиляции. Тора стояла в центре еврейской культуры, в центре воспитания и обучения еврея:

«Высший Бог и божественные заветы были заключены в ней» (Бикерман, гл.22).

И, конечно, здесь необходимо обратить внимание на следующее. На вавилоно-персидском этапе формирование единого еврейского народа произошло по воле его духовно-религиозных руководителей и в условиях имеющейся свободы вероисповедания для народов этих империй. В период эллинистических монархий у евреев оставалась возможность и право не отступать от своего бога, сохранить веру в него. Новое поколение духовно-религиозного руководства сохранило за собой исторически сложившийся статус движущей силы, использовало имеющуюся возможность и дало еврейскому народу диаспоры Септуагинту. Начиная со II века до н. э. Тора читалась в синагогах в греческом переводе.

Итак, с большой уверенностью можно сказать, что переведённая на греческий язык еврейская Библия эффективно выполняла свою задачу по упреждению массовой ассимиляции евреев, по объединению еврейского народа на фундаменте его духовно-религиозного и политического единства. Душа многих евреев диаспоры осталась верна своей Торе, своему Богу, Иерусалимскому Храму и своему народу.

2.2.2. Усиление роли идеи избранности

Один из тезисов данной работы состоит в том, что авторы еврейской Библии связаны глубоким внутренним единством, основанным на преданности идее духовного лидерства еврейского народа в языческом мире и на понимании того, что избранность – важнейший фактор консолидирования самого еврейского народа.

Идея избранности еврейского народа непосредственно связана со смыслом стратегической цели его вождей. «Избранность» можно понимать как задание библейских вождей своему народу образовать из языческого мира многобожия общество веры в одну систему ценностей, во главе которой стоит данная богом Яхве Тора. Избранность – это право на воспитание окружающих народов, потому что «самый низкий из последователей Торы Бога выше чем самый великий из не признающих её» (Галеви, стр.384).

Идею избранности, в сущности, можно принять за национальную идею. Идея избранности как вера в великое будущее, как вера в духовное руководство другими народами играет, на мой взгляд, большую роль для предотвращения ассимиляции.

Но в вавилоно-персидское время идея веры в бога Яхве, как своего покровителя, который обещает различные благоденствия, богатство, защиту и возвращение на родину, имела, скорее всего, большее значение, чем идея избранности как национальная идея. Другое дело – период эллинистических государств.

В принципе, идея образовывать из греческого мира мир единобожия во главе с богом Яхве могла не найти особенного понимания в среде еврейского народа, который сам, по меньшей мере частично, опять начал воспринимать чужих богов и появилась угроза ассимиляции. Вследствие угрозы ассимиляции возникла потребность сохранения и усиления национальной идеи. Поэтому в эпоху эллинизма из стратегических соображений духовные вожди еврейского народа должны были прийти к необходимости более чёткого и последовательного возвышения национального бога Яхве до Бога всего человечества. Путём возвеличивания национального бога сделать идею избранности более значимой.

Как следует из всего предыдущего, я склонна полагать, что в сознании еврея трансформация национального бога Яхве в Бога Создателя произошла в эпоху эллинизма. А вавилоно-персидский период жизни был неким подготовительным этапом. И именно в эпоху эллинизма еврейский народ из избранного национальным богом Яхве трансформируется в избранного Богом всего человечества. Национальное единобожие понимается как универсальное для всех народов. И поэтому я соглашусь с теми исследователями, которые «избранность» понимают, как намерение вождей вывести систему ценностей еврейского народа за рамки национальной культуры. Интересно заметить, что и кульминация политического влияния евреев в Египте была достигнута во II веке до н. э. Ведь величие народа не отделимо от величия его Бога. И шире – от величия его системы ценностей, составной частью которой является вера в свою богоизбранность, исключительность и особенность.

В принципе, действительное время появления в Библии бога Яхве как Бога всего человечества не имеет особенного значения и ничего не меняет. Важно, что, во-первых, бог Яхве имеет историю его возвеличивания, и, во-вторых, в Септуагинте, перевод которой на греческий язык осуществлялся в период эллинизма, он является для евреев Богом всего человечества, Всевышним человечества.

Исходя из изложенного, историческая встреча двух культур в эпоху эллинизма явилась импульсом к возвышению бога Яхве как Всевышнего евреев до уровня Всевышнего всего человечества и, соответственно, к усилению роли идеи избранности. Но есть основание полагать, что многим евреям с появляющимися индивидуальными представлениями в эпоху эллинистического многобожия нужно было не только доверие своим духовно-религиозным руководителям, но и обоснование необходимости следовать своему библейскому предназначению. Им хотелось бы не только верить, но и знать. Нужно было обосновать, что евреи имеют право на избранность и особенность. На помощь высшему священству из Иерусалима пришли интеллектуалы диаспоры с «высшим» греческим образованием и прежде всего, овладевшие греческой философией. И это, на первый взгляд, довольно удивительно. Потому, что именно у них и должна была быть самая глубокая раздвоенность между верой в свою избранность и разумным снижением самооценки, когда знаешь более высокие образцы мышления и морали, чем твои собственные. Но, еврейские интеллектуалы встали на путь продвижения идеи избранности своего народа и, связанного с этой идеей – претензии на интеллектуальное превосходство евреев.

2.2.3. Еврейские интеллектуалы диаспоры как новая сила для сохранения целостности народа и продвижения идеи его избранности

Мне представляется, что на вавилоно-персидском этапе формирование и