Меня держали те самые подружки дешевки — Грейс и Роберта — прислуга, которая облизывала кошелек Бишоп.

— Я думала придушить тебя ещё в комнате, но пожалуй, это будет слишком очевидно, бл***!

Удар головой о стену был такой силы, что меня замутило тут же, а перед глазами всё потемнело. Я поняла, что ничем не смогу себе помочь.

Драться с тремя девушками? Во мне не было столько силы. Ответить? Они изобьют меня в кровь, а доказать что это сделали шавки и Меледи невозможно. Здесь нет камер, в коридоре нет камер, а в кабинке очевидно была одна из них. Они проверяли есть ли в душевых кто-то ещё.

Я сползла по стене и сжалась. Слезы сами брызнули из глаз, но я взяла себя в руки и, схватив обрывки своей одежды, прикрылась от этих тварей.

— Правильно, накройся своим мусором. Потому что ты и сама мусор, — Роберта расхохоталась, и это подняло во мне волну такой ярости, что сама от себя не ожидала.

Я схватила держатель и уже собиралась наброситься на неё в ответ, вырвав его, но не успела.

Издевательства? Нет, зачем просто измываться, когда ты богата и можешь себе позволить покалечить того, кто перешёл твою дорогу? Ведь всегда можно откупиться.

Я втянула с силой воздух и чуть не захлебнулась, когда Грейс со всей силы ударила меня ногой в живот, лишь заметив, что я собралась делать.

В этот момент, Меледи подняла моё лицо, схватив снова за волосы, и с ухмылкой просычала, как змея:

— Ещё раз подойдёшь к нему, я тебя не просто изобью. Я тебя ночью задушу, а ты даже не заметишь, что существовала, шалава. Запомни, что я тебе сказала и даже не смотри в сторону Майкла! Твою сестрицу, обдолбонную, я терпела только потому что он её не трогал. А тебя терпеть не стану. Закончишь хуже, чем она! — Меледи нагнулась ко мне ещё ближе, а я втянула воздух через нос, и сильнее прикрылась ошметками одежды, сжимая их в руках, чтобы заглушить боль и рвоту, которая так и подступала к горлу.

— Я тебя так членами накормлю, что ты не захочешь трахаться больше вообще! — закончила тварь, и наконец, отпустила меня, однако, лишь для того чтобы её две шавки смогли ударить меня ещё несколько раз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Их уже не было в душевых, и сколько я так пролежала, знать не могла, потому что у меня всё плыло перед глазами. Я пыталась подняться, но тут же сползала обратно на пол.

Всё бы хорошо, и меня может кто-то бы нашел, если бы не то, что они очевидно закрыли дверь снаружи, а значит, в эти душевые никто не войдёт до вечера, пока не начнется уборка.

Когда мне стало немного легче я поползла медленно к дверям, чтобы попытаться позвать на помощь. Метр за метром, шаг за шагом я, наконец-то, приходила в себя. Внезапно дверь распахнулась настежь, и я увидела на пороге побледневшую Энн.

— Гретти… — прошептала девушка и прикрыла рот рукой.

Она подбежала ко мне, и содрав с себя куртку, прикрыла, приобняв.

— Господи… — шептала Энни, пока я жалась к ней, и цеплялась за тепло, которое исходило от девушки.

Она лихорадочно звонила кому-то, но это же подвалы. Отсюда дозвониться куда-либо очень трудно.

— Да… Прошу приезжайте скорее. Я не знаю в каком она состоянии… её сильно трясёт. Очень… Да. Грета Делакруз.

Фразы доходили до меня обрывками, а потом и вовсе стало совсем тепло и спокойно. Темнота накрыла с головой, и я хотела остаться в ней навсегда.

" — Иззи, постой! Я хочу с тобой!

— Мелкая! Отвяжись! Не видишь, я собираюсь по взрослым делам!

Мы стояли во дворе нашего дома, и я держала Рича за поводок, пока Изабель пыталась избавиться от меня.

— Грета! Тебе нельзя так далеко!

— Тебе тоже! — я топнула ногой, а Рич залаял, подтверждая мои слова.

Мне всего десять, а Иззи уже перевелась в среднюю школу. Поэтому мнила, что стала старше, и может шастать по округе без меня.

— Ну зараза! Пошли! — её рука схватила мою, и я улыбнулась сестре, переплетая наши пальцы.

Изабель тут же улыбнулась в ответ самой рукой улыбкой, которую я помнила. Мы побежали за ребятами вдоль улицы…"

Появилось чувство, что в мою голову натолкали ваты, вместо мозгов. Сплошная мешанина из мыслей, и невообразимая головная боль. Именно с такими ощущениями пришла реальность.

Я открывала глаза медленно и с опаской. Думала, что меня попросту продолжат бить, или я уже умерла. Но всё было иначе.

Белые больничные стены и запах лекарств. Работа прибора над головой, и холод в ногах и руках, которые онемели. Сколько я находилась в отключке не могла знать.

Повернула плавно голову вправо и увидела отца. Он стоял у окна, вложив руки в карманы штанов.

— Папа… — я еле прошептала это, но меня услышали.

Отец обернулся тут же, а я попыталась ему улыбнуться, но он не подошёл ко мне, не улыбнулся в ответ, а холодно отчеканил:

— Я рад что с тобой всё в порядке и ты пришла в себя.

— Папа? — я протянула к нему руку, а сердце сжалось.

"Неужели он меня винит в том, что произошло?"

Увы, мои мысли нашли подтверждение тут же. Папа и вправду считал, что я заслужила подобное.

— Я ведь предупреждал тебя, Гретти. Я просил тебя уехать с Дженсеном и забыть это всё, но ты не можешь успокоиться! Посмотри, что с тобой стало!

— Папа… — голова начала болеть ещё сильнее, а в горле всё пересохло так, что язык заплетался, но ласки и тепла я не увидела.

— Нет, Грета. Я уже всё решил — ты возвращаешься в Вашингтон. Я уладил все вопросы с ректоратом твоего колледжа в Гарварде. Они примут тебя обратно. Так же я говорил с Дженсеном и он готов выяснить все ваши разногласия. Этот парень пойдет даже на то, что простит твою гулянку на стороне, списав всё на наше горе. Поэтому…

— Я никуда не уеду!

Перед моими глазами в этот момент встала Энни и её слова о том, что Изабель продолжают поливать грязью, как хотят. Перед моими глазами встала Иззи, и тень человека, который использует её, чтобы играть в эти игры. Возможно, именно он стал причиной её смерти, а теперь решил извести и меня.