– А я о чем говорю? Вот именно об этом!

– Ты прав, дружище! Полностью с тобой согласен!

Мортон тяжело вздохнул и начал сгонять народ в одну кучу.

Ветер стих, и морская гладь казалась чернильно-черной. Ничто не нарушало ее спокойствия. Разговор снова вернулся к проискам Ферамо. Дуэйн в крайней степени возбуждения сидел, неподвижно уставившись на огоньки в дальнем конце острова, по-прежнему беспрестанно жуя резинку.

– Вы только подумайте, теперь на Попайяне слова лишнего сказать нельзя, потому что никто не знает, кто может работать на эту банду. Вы как хотите, а я завтра собираюсь их навестить и высказать все, что я думаю.

– Эй, остынь, – сказал Мортон. – Ты явно под кайфом. Не бери в голову всю эту ерунду.

– Мы должны дать им отпор, – продолжал Дуэйн. – Нет, ну это просто безумие какое-то. Мы знаем эти пещеры вдоль и поперек, гораздо лучше, чем эти самозванцы. – Он смотрел вперед стеклянным взглядом, по-прежнему работая челюстями и нервно подергивая ногой.

Оливия поежилась от холода. Мортон покрепче прижал ее к себе, укутывая ее плечи своим свитером.

– Так лучше? – шепнул он.

Она блаженно кивнула.

– Ты что-нибудь знаешь об этих людях на холме?

Она отрицательно мотнула головой, избегая смотреть ему в глаза. Внезапно ей стало стыдно за свое знакомство с Ферамо.

– Только то, о чем и так все говорят. А ты?

Кто-то протянул им косячок. Мортон сделал глубокую затяжку и покачал головой. Оливия заметила, что на самом деле он не стал вдыхать дым в легкие и сразу же выдохнул его.

– Вообще-то мне хотелось бы как-нибудь исследовать это место. А ты как на это смотришь?

– Я собиралась туда сходить. Пригодится для статьи, хотя и страшновато после всех этих рассказов.

– Так ты что, журналистка? – Их пальцы соприкоснулись, когда он передавал ей косяк.

Тем временем Дуэйн продолжал рассуждать о Ферамо и его логове на Тыквенном холме:

– Надо срочно что-нибудь придумать, чтобы как следует напугать их. Устроим им хороший сюрприз в пещерах, чтобы они отвалили отсюда и больше никогда не возвращались.

– А на какие издания ты работаешь?

– Вообще-то я на вольных хлебах. В настоящее время пишу статью о дайвинге для журнала «Elan». А ты чем здесь занимаешься?

Тут Оливия прикусила нижнюю губу, так как Мортон коснулся ее колена, и его теплая рука медленно поползла выше по ее бедру.

Они стояли в тени деревьев у пансионата мисс Рути. Оливии на мгновение показалось, что в одном из окон гостевого дома слегка шевельнулась штора и на фоне лампы мелькнул силуэт чьей-то головы. Она на всякий случай нырнула глубже в тень.

– Пригласишь меня к себе?

Неимоверным усилием воли Оливия слегка отстранилась от Мортона и покачала головой.

Мортон опустил глаза, прерывисто дыша и пытаясь успокоиться, затем снова перевел взгляд на Оливию.

– Значит, никаких гостей по ночам?

– Исключительно в присутствии дуэньи.

– Ты завтра пойдешь нырять?

Оливия кивнула.

– В какое время?

– Около девяти.

– Я тебя найду там после погружения.

Оказавшись в комнате, Оливия в полном смятении принялась метаться по ней взад-вперед. Монашеское воздержание было сущей пыткой. И она понятия не имела, когда все это может закончиться.

Под бодрые крики петуха Оливия шла ранним утром по главной улице городка. Из окон доносились аппетитные запахи готовящегося завтрака. На балконах играли детишки, старики мирно дремали в гамаках на верандах. Печального вида бледный человек в черном костюме работника похоронного бюро приподнял шляпу, приветствуя Оливию. Рядом с ним брела молодая темнокожая женщина с рыжей шевелюрой, которая несла на руках светлокожего ребенка с приплюснутым носом, пухлыми губами и щеткой жестких, мелко вьющихся волос. Немолодая седовласая леди с бледной прозрачной кожей, которую Оливия встретила в день прибытия, грациозной походкой шла навстречу, по-прежнему под защитой зонтика и красавца негра. У Оливии разыгралась фантазия, она представила, что попала в страну инцеста и кровосмесительных связей, где почтенные отцы семейств спят с племянницами, а их двоюродные бабушки заводят тайные интриги с домашними осликами.

Оливия направлялась в магазин хозяйственных товаров, который приметила накануне. Там продавались оцинкованные ведра, мотки веревки, тазики всех цветов и размеров. Оливия любила заходить в такие магазины, где предлагались полезные товары по разумной цене. Даже если вы потратите изрядную сумму, деньги не будут выброшены на ветер, да и траты ваши не будут запредельными. Над витриной лавочки красовалась облупленная вывеска с черной с виньетками надписью «Генри Морган и сыновья», больше напоминавшая вывеску похоронного бюро где-нибудь в Чикаго девятнадцатого века.

Войдя в магазинчик, Оливия увидела высокого человека в черном костюме, который металлическим совком отвешивал рис из большого деревянного чана. Очевидно, привычный пропаренный рис в пакетиках от «Uncle Ben’s» не пользовался популярностью на острове Попайян. Продавец беседовал с покупателем приглушенным голосом с ирландским акцентом, таким же ярко выраженным, как и у мисс Рути. Оливия наклонилась над прилавком, завороженная лежащими там товарами, среди которых были рыболовные крючки, фонарики, мотки веревки, маленькие треугольные флажки, различные наклейки и крем для обуви. В этот момент зазвонил колокольчик над дверью, и дверь открылась, впустив нового посетителя. Разговор резко затих, и голос со странным акцентом спросил, не найдутся ли здесь сигареты.

– Сожалею, но сигареты закончились.

– У вас действительно нет сигарет? – Голос был гортанный со специфическим акцентом – раскатистое «р» и «т», произносимое с таким нажимом, что, казалось, человек не говорит, а плюется.

Оливия молниеносно подняла крохотное зеркальце своего «шпионского» кольца и, дрожа от волнения, впервые попыталась использовать его по назначению. Человек, стоящий к ней спиной, был низкого роста, коренастый. Одет он был в джинсы и футболку. Оливия слегка повернула руку, чтобы получше его разглядеть, и просто потеряла дар речи от удивления при виде черных мелких завитков – это был не кто иной, как Альфонсо. Оливия поспешно опустила голову и уставилась на прилавок, старательно изображая повышенный интерес к барометру. Между тем Альфонсо продолжал громогласно выражать крайнее неудовольствие предполагаемым отсутствием сигарет в лавчонке.

– Обещаю, сигареты будут в четверг, когда придет катер, – увещевал его высокий продавец. – Попробуйте обратиться к Падди в баре «Море крови».

Альфонсо выругался и как ошпаренный выскочил из магазинчика, громко хлопнув дверью, отчего колокольчик залился истошным звоном.