- Все нормально? - это уже я спрашиваю, когда мы рассаживаемся за столом в конференц зале.

«Ночью я спросил, а ты не ответила».

В этот момент в помещение залетает Антон Игоревич, останавливается около нас, уперев руки в бока, здоровается. Отвечая на стандартные фразы я пытаюсь выкинуть из голову прошлую ночь и настроиться на работу. Костя сто процентов, думает о нас вместе, глядит на меня в упор, игнорируя брата.

Потом он кивает своим мыслям, достает из сумки папку бумаг с пометками, встает и направляется к доске, обрывая тем самым Антона на полуслове. Я семеню следом.

Перевожу много подряд, не замолкая ни на минут. Мой ученик, кажется, вошел во вкус, глаза горят, пальцы двигаются без остановки. Судя по выражению лиц Антона и других менеджеров, они уже не рады, что заставили его посещать планерки.

Некоторое время братья спорят. Антон рявкает на меня. Вернее, на Костю, но так как говорю я, то получается, что обрывает он меня, причем безжалостно и откровенно грубо. Костя делает шаг вперед, оставляя меня позади, и эмоционально всплескивает руками. За его спиной хорошо, но, увы, переводить в таком состоянии невозможно. Приходится снова поравняться. Мои щеки горят, пульс учащается; Разовские ссорятся, я между ними. Стараюсь говорить бесстрастно, но не всегда получается, машинально улавливаю и передаю Костины интонации. И выходит, что повышаю голос на владельца «РазаВорлд»!

Когда после планерки мы с Костей движемся к выходу, Антон вдруг окликает меня по имени и произносит сухо:

- Элен, мне же не нужно напоминать о том, что всё услышанное вами является коммерческой тайной, за разглашение которой вас ждет уголовная ответственность? Эти моменты прописаны в вашем трудовом договоре.

Никогда еще он не говорил со мной таким тоном.

Элен

Пока Костя выгуливает Акцио, мы с Алексеем заходим в дом. Я мысленно настраиваюсь противостоять едким комментариям Рока, но оказывается, тот уехал. Со своим рюкзаком. Непонятно куда и надолго ли.

То, что происходит дальше приятно и необычно. Несколько часов мы с Костей в обнимку лежим на кровати, то моя голова у него на груди, то его - на моей. Он неспешно поглаживает меня по спине, я иногда позволяю себе коснуться его лица, очертить губы, пропустить короткие волосы сквозь пальцы. Он о чем-то напряженно думает, правит документы на планшете, а мне просто хорошо лежать с ним вот так, молча. Вдвоем. Переплетя ноги, слушая дыхание, чувствуя, как напрягается его рука, когда я пытаюсь чуть отстраниться, поменяв положение.

На сотовый падает сообщение от Иры: «Элен, как успехи? Ты виделась с Крис?»

Резко сажусь, сжимая телефон в руке. Что же я делаю? Обещала ведь себе, что сразу после планерки повезу Костю к сестре. Но почему-то в нужный момент… промолчала. Влюбилась, втрескалась по самую макушку и лежу с ним рядом, обожаю его всем сердцем. Будто ворую у наших непростых судеб драгоценные минуточки. Только о себе думаю. Подлая дрянь! Не ровен час, спасать будет некого.

«Что случилось?» - спрашивает Костя, ловя мой взгляд и устраиваясь рядом на краю кровати. Мы смотрим друг на друга, моргаем. Возможно, он и считает себя способным на преступление, но… не смог ведь бросить меня в сложившейся ситуации. Догнал, предотвратил. Не допустил. Может, в итоге это и отличает уродов от хороших парней: когда предоставляется возможность первые берут, что манит, а вторые не могут. Просто не могут. Даже если считают свои действия - заслуженной карой. Даже если ненавидят всем существом. Потому что причинить зло - выше их сил.

Но я нашла его не для себя, для помощи ей.

- Поедем к Кристине сейчас? - спрашиваю. Он мгновение мешкает, отводит глаза в сторону, потом закусывает губу и кивает.

***

Кристина похожа на моего отца как две капли воды, одаренная, долгожданная, выстраданная наследница. А я та, кому в свидетельство о рождении по ошибке вписали ее имя. Она должна была родиться Маликой Дивеевой, а я пройти через тяжелый, грязный развод родителей, жить почти в нищите, наблюдать, как спивается мать. А потом, возможно, захотеть сбежать в виртуальный мир, не в состоянии вытянуть навалившееся.

Дивеевы не говорили этого прямо, они продолжали хорошо ко мне относиться после появления кровной дочери, но словно… перестали ждать чудес. Если до одиннадцати лет меня таскали по всем секциям и кружкам, какие только приходили им в голову, рылись в моей заурядности, пытаясь нащупать ниточки талантов и вытащить их наружу. Ну хоть каких-нибудь! Заставляли заниматься с репетиторами, тренерами, элитными нянями, то с появлением Крис - от меня, наконец, отстали. Совсем. Колоссальное облегчение и желанная свобода. Смертельная детская обида. И пока я привыкала к своей новой роли, рядом занималась тем же - Кристина.

У меня хотя бы были эти несколько лет счастья, а Крис и того лишилась. Наверное, поэтому она ринулась в виртуал с головой. Даже я со всей своей любовью не смогла удержать сестру.

Когда я рассказала Ирине о том, что нарыла в переписках Кристины о «Данте», она вспомнила, что читала об этой секте несколько лет назад.

Вадим каким-то образом сумел выяснить, что один из «попаданцев» живет в Москве и посещает центр реабилитации «Без имени».

***

Чем ближе мы к району, в котором я прожила несколько неплохих лет с Крис и бабушкой, потом только с Крис, тем сильнее я нервничаю. Долгое время я считала эту трешку на пятом этаже своим домом. Квартира и правда по документам наполовину моя, но по факту - едва мне отыщется в ней угол. Вдуматься только: комфортнее всего за последнее время я чувствовала себя вместе с Костей на его даче.

Настрой решительный. Хочется действовать. Приведу к ней «попаданца» собственной персоной, пусть он ответит на ее вопросы. Пусть он скажет ей в лицо, что «Данте» - это никакой не геймерский Рай, а выдумка. Что остальные сектанты не вытянули счастливые билеты, а просто напросто отравились. И никакого волшебного напитка, ключа к «Данте» не существует, есть только яд, которого наглотались впечатлительные дети. Жизненного опыта у Кости хватит, чтобы быть убедительным. От нетерпения начинаю пританцовывать в удобном кресле «Ровера».

«Не переживай, уверен, все намного проще, чем тебе кажется», - говорит мне Костя, когда мы заходим в подъезд.

Вспоминаю последнюю ссору и меня передергивает. Она выгнала меня из квартиры, заявив, что я здесь никто. Не Дивеева, а ноль без палочки. Ударила по самому больному осознанно, хотя сама так не думает, за нее говорила дурацкая зависимость.

«Все будет хорошо, обещаю. Я давным давно не общался с геймерами, но постараюсь сделать все возможное, - он слегка растерян, пока мы едем в лифте. - Моя фамилия, должно быть, ей известна».

Лишь бы она вообще захотела его слушать. Пожалуйста, Господи, пусть она его узнает и выслушает. Складываю руки в молитве. Не закроет дверь перед его носом, не пригрозит вызвать полицию. Вместо этого пойдет на диалог.