Послышался дверной звонок, и, открыв дверь, Джастин увидела курьера с огромным букетом цветов. И ее первой мыслью было, что это цветы от Сета. А после она прочитала имя Уоррена на карточке и расплакалась.

Джастин кинула цветы в раковину. А после села перед телевизором, надев самую старую фланелевую пижаму, и продолжила есть мороженое прямо из упаковки.

Вновь послышался дверной звонок, но у Джастин не было настроения для компании. Воткнув ложку в мороженое, она закричала:

– Уходите! Кто бы там ни был.

Но тот, кто стоял у двери, отказывался подчиниться ее желанию. Теперь, чувствуя злость, Джастин отставила мороженое и неловко вскочила на ноги. Опьяненная своим страданием, она двинулась к входной двери и демонстративно распахнула ее. На пороге ее квартиры стоял Сет.

Джастин кинула на него изумленный взгляд и вздохнула.

– Джастин?

Господи, она же выглядит просто ужасно!

– Это все твоя вина! – закричала Джастин.

А затем без промедления схватила Сета обеими руками за лацканы пиджака и буквально втащила в квартиру. Джастин не дала ему времени заговорить и кинулась в его объятия. Сет был застигнут врасплох, поэтому слегка качнулся назад, едва не потеряв равновесие. Но, придя в себя, обвил руками талию Джастин, прижимая ее к своей груди.

Их поцелуй был полон страсти и неистовства. Губы Джастин похолодели от мороженого, но его рот был жарок от желания. Сет был нарядно одет, на Джастин же была старая пижама. Ее руки скользили по его телу, а руки Сета все сильней прижимали ее к себе, к самому сердцу.

Немного отстранившись, Джастин расстегнула большие круглые пуговицы на его пиджаке и неловким движением освободила руки Сета. Следующей на очереди была его рубашка, но на этот раз пуговицы оказались более упорными. А Джастин боролась, чувствуя нетерпение и невероятный жар, – она была готова загореться прямо сейчас, если он не поторопится и не отнесет ее в постель. Все ее тело пульсировало от неистового желания. Джастин хотела его, как не хотела ни одного мужчину в своей жизни.

– Джастин, нет! – Сет схватил ее руки и держал их на весу, его грудь болела от усилия, которое потребовалось для прекращения их бешеных поцелуев.

– Нет?! – крикнула она от возмущения.

Он создал это безумное пламя, которое горело внутри нее, и так же легко мог потушить его.

– Только не так, когда никто из нас не понимает, что делает.

– Я прекрасно осознаю, что делаю, – заспорила Джастин, ее кулаки прижались к бедрам. – Ты отвергаешь меня?

Джастин заметила, что ее поза предоставила ему полный обзор ее груди, но ничего не сделала, чтобы поправить верхнюю часть пижамы.

Сет прошел к дивану и устало опустился на подушку, пока Джастин пыталась собрать свое разбитое вдребезги достоинство. Собравшись с духом, она придала лицу отважное выражение, хотя прекрасно понимала – она уже сделала все возможное, чтобы выглядеть полной дурой.

– Знаешь, проще всего сейчас затащить тебя в кровать и провести следующие два дня, занимаясь с тобой любовью, – сказал ей тихим голосом Сет.

Ее колени ослабли, и она была почти – почти! – готова умолять.

– Но я не стану делать это, – проговорил Сет. – Потому что я люблю тебя. Я люблю тебя еще с тех пор, как мы были детьми, и не дам ни тебе, ни себе повода все испортить.

– Зачем ты здесь? – Бравада Джастин моментально испарилась.

– Я не мог оставаться вдали от тебя.

– Сейчас, кажется, у тебя нет с этим проблем, – пробормотала Джастин.

Сет засмеялся и произнес что-то еле слышно, она так и не смогла разобрать его слова. Но может, это и к лучшему.

– Что ты сказал? – спросила Джастин, опасаясь, что он просто смеется над ней.

– Поверь, ты не захочешь услышать моих слов, – ответил Сет, слегка улыбаясь.

Она очень хотела, но не стала давить. Сет тяжело вздохнул и посмотрел на Джастин прекрасными голубыми глазами.

– Значит, ты скучала по мне?

– Да, черт возьми.

– Я тоже скучал по тебе, – ответил Сет, его выражение лица говорило о том, что он безудержно рад ее признанию.

Но вместо того чтобы встретиться с ним взглядом, Джастин отвела глаза в сторону.

– Ты все еще встречаешься с Уорреном Сагетом?

– Иногда. – Джастин чувствовала облегчение оттого, что не может видеть выражение его глаз.

Казалось, ее ответ дал Сету стимул, которого он так искал. Сет поднялся и подхватил с пола свой пиджак.

– Дай знать, когда прекратишь делать это.

– И что это значит? – Джастин отказывалась быть собственностью Сета, так же как она никогда не принадлежала и Уоррену. – Я встречаюсь с ним, когда хочу.

– Я прекрасно знаю. – Он должен был спорить с ней, вместо того чтобы быть настолько… настолько уступчивым. – Я говорил и раньше, что Уоррен не подходит тебе.

– А ты подходишь?

– А я подхожу, – утвердительно кивнул Сет.

Джастин услышала достаточно. Очевидно, и Сет понял, что сказал все, что ей было нужно. Он прошел к двери и открыл ее.

– Дай мне знать, когда порвешь с Уорреном, хорошо?

– Тебе придется долго ждать, – небрежно обронила Джастин, чувствуя злость на него и не желая идти на уступки и давать ему даже малейшую надежду.

И все же она не могла устоять. С Уорреном было покончено. Джастин знала это, несмотря на свои собственные слова, говорившие о противоположном.

– Ты уже знаешь, что я терпеливый мужчина. – После этих слов Сет развернулся и ушел.

Хотя Джастин была убеждена, что Сет оставался в городе, он не позвонил ей ни разу до конца недели.

И наконец, вечером в воскресенье, раздался звонок телефона.

– Где ты? – спросила Джастин.

Она почувствовала такое счастье, услышав его голос, что забыла, как предполагала ранее, изобразить злость и обиду.

– На Аляске.

– Ты не мог позвонить мне, пока еще был в городе?

– Нет, – ответил Сет, его голос был охрипшим и усталым. – Это было бы слишком легко.

– А ты всегда все усложняешь?

– Господи, надеюсь, нет, – пробормотал он.

– Мне кажется, я должна поблагодарить тебя, – прошептала Джастин, закрывая глаза и прижимая трубку к уху.

После чего она без сил опустилась на кухонный стул. Сет помог ей избежать еще большей ошибки, нежели ее недавнее помутнение рассудка.

– Не надо, – ответил Сет, его голос неожиданно стал вновь хриплым. – Всю дорогу я отвешивал себе подзатыльники. Но в следующий раз я не буду таким благородным.