Программа: “Liberty Live: «Свобода» в прямом эфире”

Ведущий: Дмитрий Волчек

7 мая 1999 года

Петр Вайль. День Победы – самый безусловный из всех российских праздников, доставшихся России в наследство от Советского Союза. В отличие от 1 Мая, 8 Марта или 7 Ноября, он не вызывает идеологических сомнений, и в этом смысле незыблем как Новый год, как сама Великая Отечественная война в общественном сознании.

Незыблемость эта, правда, двойственная. С одной стороны, необходима в обозримом прошлом, в еще живой памяти некая мерка нравственности, мужества, чистоты, правоты. Скорбно, что именно война стала в России таким эталоном, но что ж поделать. Как сказано в одном стихотворении: “Хорошего – только война”.

Оттого, кстати, отношение к нелепым неофашистам, вроде лимоновцев, не столько возмущенное, сколько недоуменно-брезгливое.

С другой стороны, незыблемость войны превращает ее в памятник, в монолит, в нечто, не поддающееся анализу да и просто беспристрастному рассмотрению. Подлинная история войны в России так до сих пор и не написана.

Не сочинен о ней большой правдивый роман, не снят настоящий честный фильм. Разве что по эпизодам. Оттого и уроки из той трагической и славной для России войны толком не извлечены. Разве что по верхам.

Это ощущается сейчас, когда извергается кризис на Балканах, в недрах которого – геноцид, подобный тому, более чем полувековой давности.

Война – это всегда плохо, но как сказал один европейский человек об уроках той великой войны: “Никто и не говорил, что войн больше не будет. Больше не будет Освенцимов”.

Программа: “Liberty Live: «Свобода» в прямом эфире”

Ведущий: Дмитрий Волчек

14 мая 1999 года

Петр Вайль. Пятьдесят второй Каннский кинофестиваль стал историческим событием для России. Впервые главный фестиваль мира открылся российским фильмом, и его автор Никита Михалков, в привычной для себя роли триумфатора, дал эффектную пресс-конференцию. Еще не зная о том, что премьер-министра Примакова отправили в отставку, он обещал поддерживать его, а затем красноречиво обосновал свою позицию в балканском кризисе.

Человеку, далекому от российского общественного обихода, может показаться, что здесь какая-то несуразица, что автор этой заметки что-то напутал, смешал разные темы и события. Но в том-то и дело, что знаменитый актер и режиссер высказывается на кинофоруме о политике совершенно естественно, органично. Дело вовсе не в амбициях Михалкова. Так построена российская жизнь, что политика насильственно делается способом умственного и эмоционального существования.

На протяжении своей семидесятилетней советской истории Россия всегда умела отвлекаться от подлинных насущных забот – семья, заработок, погода, – переключая внимание на внешних и внутренних врагов, будь то Антанта, агенты империализма, вредители, НАТО, диссиденты, сепаратисты. Нечто подобное продолжается и теперь. Никто, разумеется, не подгадывал начало процедуры импичмента и увольнение премьера к невиданным майским холодам, но происходящее на экранах хоть как-то разгоняет кровь, стынущую от вида снега за окнами нетопленных квартир.

Программа: “Liberty Live: «Свобода» в прямом эфире”

Ведущий: Сергей Данилочкин

21 мая 1999 года

Сергей Данилочкин. Голосование по импичменту президента Ельцина уже пять дней обсуждается в самых разных аспектах. Новая для России парламентская процедура – с точки зрения словесного искусства.

Петр Вайль. Может, наиболее примечательное для демократического будущего России – не что принесли думские дебаты, а как они проходили. Я имею в виду самое важное и вечное, что есть у русского народа, – русский язык, родная речь. Обратим внимание не на парламентскую процедуру, а на парламентское словоговорение.

Совсем недавно мы были свидетелями политического театра на вашингтонском Капитолии. Вне зависимости от личной позиции и партийной приверженности, все без исключения выступавшие по импичменту Клинтона сенаторы и конгрессмены превратили свои речи в виртуозные мини-спектакли. Удивительно, что подобное произошло в конце прошлой недели и на Охотном Ряду. Многие российские думцы, с их исторически ничтожным политическим навыком, были почти столь же артистичны, красноречивы и вдохновенны, как их куда более опытные американские коллеги.

Я намеренно не касаюсь содержания речей. Что при этом произносилось – вопрос отдельный. Важно, что даже политическая ахинея представала во внешне достойном изложении. Форма заметно опережает содержание, но цивилизационное достижение налицо: российские политики наглядно избавляются от традиционного косноязычия. Больше того, самым словесно убогим было выступление в Думе писателя Василия Белова. Лишнее подтверждение того, что литература лишается в России монополии на красивое и убедительное словоизьявление.

Программа: “Liberty Live: «Свобода» в прямом эфире”

Ведущий: Дмитрий Волчек

30 июля 1999 года

Дмитрий Волчек. На завершившемся Московском кинофестивале не только демонстрировались фильмы. Программа включала также симпозиумы, дискуссии, круглые столы на самые разные темы.

Петр Вайль. Кинофестивали – не только кино, иногда даже кажется, что не столько кино, глядя на бедность конкурсных программ при оглушительной помпе и широком представительстве. Я сейчас говорю не о московском событии, а вообще, опираясь на свой опыт.

Но и без всякого иронического подхода надо подчеркнуть: внекиношная часть часто скажет о состоянии кинематографа больше, чем показ кинокартин. Понятно – почему. Художник творит как бог положит, а специалисты за круглыми столами обсуждают как раз те проблемы, которые помогают или мешают художнику творить как бог положит. Самый солидный симпозиум на Московском фестивале собрал таких непривычных в кино людей, как думские депутаты Ирина Хакамада и Владимир Рыжков, телеобозреватель Михаил Леонтьев, заместитель директора Института экономики переходного периода Алексей Улюкаев. Были литераторы, но в основном незамеченные в писаниях о кино. Из видных киношников был едва ли не единственный Никита Михалков, но и он, как и все, говорил об экономике. Все говорили об экономике. Причем не об экономике кинематографа, а в самом широком смысле, о хозяйственных проблемах России. Затрагивалось сельское хозяйство, банковское дело, торговля цветными металлами, производство оружия. Все страшно увлеклись, говорили интересно и умно. Отдельные выступления, затрагивающие проблемы киноискусства, выглядели почти неприлично.

Тема дискуссии была обозначена как “Интеллигенция – за социализм”. С этим разобрались очень быстро, сразу определив, что да, конечно, за, потому что при социализме государство давало на кино много денег, а сейчас мало, да и то не дает. И тут естественным путем перешли к экономике, обсуждая, почему в России все идет не так как надо. Понятно, что такая дискуссия говорит о состоянии российского кино куда больше, чем любой шедевр. Хотя шедевров тоже не попадалось.