Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он пытался завести другие знакомства. Была еще Беатрис Маккаллен; Беатрис хорошенькая и интересная собеседница, но он ничего к ней не испытывает. Надо перестать с ней встречаться, потому что это нечестно по отношению к Беатрис. А еще мисс Ханнетсон. Да, мисс Ханнетсон производила на Майкла впечатление, ему нравилось с ней беседовать. Она расширила его кругозор, советовала, что читать. Благодаря мисс Ханнетсон он смог упорядочить свои мысли и переоценить многие ценности. Однажды она порекомендовала ему одно из эссе Аддисона. Оно произвело на Майкла такое впечатление, что он переписал для себя отрывок и так много раз перечитывал его, что знал почти наизусть. Как стихи, звучали в его душе слова:
Когда я вижу могилы великих,
Чувство зависти исчезает без следа;
Когда я читаю эпитафии прекрасным,
Бурные эмоции покидают душу;
Когда я встречаюсь с горем родителей над могильной плитой,
Мое сердце переполняется состраданием;
А когда я вижу родительские могилы, то думаю, как тщетно горевать
По тем, за кем мы следовать должны;
Когда я вижу королей, лежащих бок о бок
С теми, кто их свергал,
Или ученых мужей, противников в науке,
покоящихся ныне рядом,
Или святых, что разделяли мир
В своих завоеваньях или спорах, —
С печальным удивленьем сознаю,
Как мелки все раздоры, споры, битвы,
Что человечество ведет.
Читая даты на могильных камнях,
У тех, что умерли вчера,
Или шестьсот и больше лет назад,
Я думаю, какой великий день нас ждет,
Когда мы станем современниками все,
И вместе явимся пред Богом.
Чем больше Майкл повторял эти слова, тем чаще осознавал, что именно в них заключается главная правда, в них было объяснение всему, всем его спутанным мыслям и исканиям, особенно в последний год.
Он был фермером и навсегда им останется. Но не желал быть тупым фермером и намеревался собирать знания так же, как собирал урожай. Иногда Майкл думал, что было ошибкой со стороны матери послать его учиться в Манчестер. Лучше, если бы он вместе с Джимом и другими мальчиками с окружающих ферм посещал местную школу, где обучение не пробудило бы в нем глубинных мыслей и ощущения, что есть другая жизнь, и главной заботой в жизни осталось бы для него фермерское хозяйство.
А разве сейчас не так? Разве его главная забота не о ферме, не о людях, живущих здесь? Майкл резко повернулся и направился к каменному забору, окружавшему поле. При этом он думал: к чему волноваться, ведь, как сказал Аддисон, однажды мы все станем современниками. И тут же возразил сам себе: это все хорошо, но до такого дня надо продолжать жить, что возвращало его снова: к Барбаре, к Саре, и... к матери.
Майкл быстро спускался по склону холма, ноги его скользили, и он едва удерживался от падения. Дойдя до подножья холма, юноша пошел вдоль забора, пока не достиг калитки. Взглянув поверх, он увидел выходящую из коттеджа Сару и остановился, поджидая ее.
Она прошла немного вниз по распаханному склону, прежде чем заметила Майкла. И сразу же побежала навстречу, а он рассмеялся, когда она, очутившись рядом, сделала вид, будто пытается открыть калитку. Сара даже не запыхалась от бега. Правда, ее лицо в форме сердечка порозовело, зеленый капюшон свалился с головы, а каштановые волосы спутались, словно их растрепал ветер или чья-то рука.
— Ты сломаешь себе шею, — смеясь, проговорил Майкл. — Ты что, не можешь ходить спокойно?
— Нет.
— Полагаю, вам не приходило в голову, мисс Уэйт, — произнес он отеческим тоном, — что юные леди на семнадцатом году жизни не бегают, поскольку ведут себя благопристойно, по крайней мере, должны так себя вести.
— Да, сэр.
— Ты не хочешь быть юной леди?
— Нет, сэр, — подыгрывая ему, Сара притворялась маленькой девочкой.
— Почему?
— Потому что... потому что я не создана для этого.
— Обезьяна! Давай, перелезай.
Она взобралась по перекладинам, а он подхватил ее под мышки, и собирался уже снять, как остановился и снова поставил на перекладину, а потом, глядя в лицо, сказал:
— А теперь серьезно. Если бы ты потеряла равновесие на «Голове», ты бы сломала себе шею, я не смеюсь.
— Нет, мис... тер... Майкл.
Он тряхнул ее, и она засмеялась, склонившись к нему. Майкл начал медленно опускать ее на землю, но потом удержал на секунду в руках, словно измеряя вес девушки.
— Ох! Ты скоро превратишься в толстую старуху. В тебе, должно быть, не меньше двенадцати стоунов.
— Тринадцать.
Лицо Майкла было совсем рядом с ее лицом, но неуклонно приближалось, как вдруг раздался крик:
— Мистер Майкл! Мистер Майкл! Подойдите на минуту!
Майкл обернулся и увидел на поле Джима Уэйта, который тыкал пальцем в землю.
— Что там?
— Идите посмотрите, совсем плохо.
— О Господи! — Майкл поглядел на Сару, потом слегка подтолкнул ее по направлению к тропинке. — Иди домой. Не знаю, что он там нашел, но не хочу, чтобы тебя стошнило. Ты же знаешь, какая ты.
— Я не буду, не буду...
— Иди, иди. — Майкл сделал вид, будто хочет погнаться за ней.
Сара со смехом побежала от него. Она все еще продолжала смеяться, когда, оказавшись у Мусорной Ямы, увидела фигуру, приближающуюся к ней со стороны рощицы...
* * *
Мисс Бригмор и Барбара находились на ферме уже минут двадцать. Барбара достаточно долго проявляла терпение, даже выпила чашку чаю в гостиной, прежде чем поинтересовалась, где Майкл. Констанция объяснила, что он на холмах, отправился посмотреть больных овец.
— Ну, я тогда пойду прогуляюсь в том направлении, — сказала Барбара. — Мы не можем здесь долго задерживаться — Бриджи хочет вернуться, пока не стемнело.
Тот факт, что девушка сообщила, будто их визит будет коротким, удержал Констанцию от возражений.
Как и Сара до этого, Барбара пошла коротким путем через рощу, и, выходя из-за деревьев, увидела две фигуры у калитки. Сара сидела на верхней перекладине, а Майкл обхватил ее руками. Она видела, что они разговаривают, сблизив лица. Она видела, как он начал опускать ее на землю, и как потом они замерли, глядя друг на друга. И хотя Барбара не могла слышать голоса, она поняла — что-то нарушило их любовный транс...
При виде этих двоих в душе Барбары пробудилось невыносимое чувство: пламя ревности и ненависти пожирало ее; то, что копилось годами, белым жаром заполнило мозг. Она испытывала единственное желание — рвать, раздирать, вколачивать каблуки в лицо приближающейся девушки. Ее охватили такие сильные эмоции, что лицо Сары расплывалось перед глазами. Потом из горла вырвались слова. Она понимала, что кричит, но не знала, как громко и ужасно звучал ее голос: