- Ясно, будут. Ты выполняй свои обязательства, Оттар выполнит свои. Те стальные пилы и топоры, которые вы нам оставили, помогут нам быстро напилить бревна для стен. Но не забудь оставить нам пищи на зиму.

- Конечно, мы выгрузим припасы еще до отъезда. Все понятно? Есть еще вопросы?

- Понятно, понятно, - пробормотал Оттар, снова сосредоточив все свое внимание на засовывании стрел обратно в щит. Барни подозрительно посмотрел на него.

- Я уверен, что ты ничего не забудешь, однако на всякий случай давай быстренько повторим все еще разок. Мы оставим вам крупу, сушеные и консервированные продукты - все, что мне удастся раздобыть на складе компании. Таким образом, вам не придется тратить лето и осень на заготовку продовольствия, и вы сможете сосредоточить все свои усилия на строительстве домов и бревенчатой стены вокруг поселения. Если все обстоит так, как говорит док, то дорсетские индейцы не будут беспокоить вас до весны, когда паковый лед подходит к самому берегу, тюлени собираются стаями и выводят на нем потомство. Вот тогда-то охотники и приходят из северных краев, где они сейчас находятся. И даже если они будут беспокоить вас, за бревенчатой стеной вы в безопасности.

- Убьем их, порубим всех на куски.

- Пожалуйста, попытайся обойтись без этого, ладно? Уже снято девяносто процентов картины, и мне бы не хотелось, чтобы всех вас поубивали до того, как мы закончили съемки. В феврале и марте мы проверим, как у вас идут дела, а потом прибудем сюда всей группой, как только узнаем, что краснокожие находятся неподалеку. Предложи им товары в обмен на то, что они согласятся напасть на поселение, сжечь часть его - вот и все. Договорились?

- И виски «Джек Даниэльс».

- Конечно, ведь это указано в твоем контракте.

Их слова были заглушены характерным стоном, исходящим из медной трубы. Звуки были то высокие, то низкие.

- Ты что, подрядился? - спросил Барни у Валь де Карло, который, пролезши в кольцо огромной медной трубы, дул в нее.

- Это великолепный инструмент, - сказал Валь, - слушай. - Он облизнул губы, приложился к трубе, надулся, покраснел и исполнил что-то отдаленно напоминающее «Музыка всюду вокруг нас».

- Не изменяй драматическому искусству, - сухо заметил Барни, - по части музыки тебе ничего не светит. Знаешь, мне кажется, я видел где-то раньше изображение этой трубы, то есть я не имею в виду музей.

- Такое изображение оттиснуто на каждой пачке датского масла. Это торговая марка.

- Может быть, не помню. Но звучит она как простуженная басовая труба.

- Спайдермэн Спиннеке был бы без ума от нее.

- Вполне возможно. - Барни прищурился, взглянул на де Карло и щелкнул пальцами. - Слушай, это мысль. Этот самый Спайдермэн, ведь он играет на самых странных инструментах в этом своем подвале, в «Заплесневевшем гроте». Я слышал его однажды в сопровождении духовых инструментов и барабана.

Валь кивнул.

- Я тоже бывал у него. В джазе только он один играет на басовой трубе. Шум который он издает, не поддается описанию.

- Тогда это совсем неплохо, и вполне возможно, что это именно то, что нам нужно. Да, это неплохая мысль.

Оттар продолжал играть с бутафорскими стрелами, и Барни, опершись о стену, слушал трубу, когда рядом остановился джип.

- Все готово, можно отправляться, - сообщил Даллас. - Хозяйственники со склада ожидают вас, и с ними вызвались поехать двое рабочих, которые хотят убедиться что Голливуд все еще стоит на месте.

- Хватит двоих, чтобы погрузить продукты? - спросил Барни. - К этому времени все остальные разойдутся по домам.

- Более чем достаточно.

- Тогда поехали.

Один из больших грузовиков уже стоял на платформе, и вокруг слонялось с десяток людей. Дверь в контрольную рубку профессора Хьюитта была открыта, и Барни заглянул к нему.

- Значит суббота, к вечеру и постарайтесь подогнать как можно точнее.

- До микросекунды. Мы прибудем в Голливуд мгновение спустя после того, как платформа отправилась оттуда в свое предыдущее путешествие.

С большим трудом Барни осознал, что, несмотря на все происшедшее в течение последних месяцев, в Голливуде все еще был вечер субботы, вечер того самого дня, когда была начата операция. Субботние толпы затопили тротуары, площадь у супермаркета была забита автомобилями покупателей, а вдали от города, недалеко от вершины Бенедикт кэньон драйв, за частным полем для игры в гольф, на верхнем этаже своего особняка Л.М.Гринспэн по-прежнему страдал от сердечных спазм. На мгновение Барни заколебался, не позвонить ли ему и не сообщить ли Л.М. о ходе работы, затем решил, что не стоит. Пусть хозяин студии лежит себе в постели. Может быть, позвонить в больницу и узнать, как дела у Йенса Лина, ведь прошло уже несколько недель - нет, лишь несколько минут. Скорее всего, его даже еще не успели доставить в больницу. Да, нелегко было привыкнуть к путешествиям во времени.

- Фу, какая жара, - сказал один из поваров. - Жаль, что я не догадался захватить темные очки.

Огромные двери съемочного павильона были открыты, и когда платформа мягко коснулась пола, пассажиры зажмурились от внезапно хлынувшего потока субтропического света. Северное небо над Ньюфаундлендом было всегда бледно-голубым и солнце там никогда не жгло, как здесь. Барни отодвинул рабочих в сторону, освобождая дорогу для огромного дизельного грузовика, который с ревом съехал на бетонный пол павильона. С праздничным настроением они вскарабкались в кузов, и грузовик тронулся в путь по пустым улочкам студии.

У ворот склада праздничное настроение испарилось.

- Извините, сэр, - заявил стражник, небрежно помахивая дубинкой на кожаном ремне, - я вас не знаю, но даже если б знал, все равно не пустил бы вас в этот склад.

- Но этот документ…

- Я видел документ, но у меня есть приказ - никого не пускать.

- А ну-ка, дайте мне топор! - крикнул один из рабочих. - Я живо открою эту дверь.

- Убей! Убей! Убей! - завопил другой. Они провели слишком много времени в одиннадцатом столетии и приобрели свойственные викингам стремление решить большинство проблем простыми методами.

- Не подходите ко мне! - приказал стражник делая шаг назад и кладя руку на кобуру револьвера.

- Ну, хватит шуток, - распорядился Барни. - Посидите спокойно, пока я улажу этот вопрос. Где телефон? - спросил он у стражника.

Барни позвонил в контору, надеясь, что там кто-то еще есть, попросил прежде всего Административный корпус и попал с точку. Сэм, личный бухгалтер Л.М., все еще был в конторе, он, конечно подчищал бухгалтерские книги.

- Сэм, - сказал он, - рад снова говорить с тобой, как у тебя дела… что? извини, я забыл. Для тебя прошло всего два часа, а для меня несколько месяцев. Нет, что ты, в рот не брал, я же снимал фильм. Совершенно верно, почти готов… Сэм, нет… Сэм, не нервничай… Это совсем не однодневный фильм, так же как сценарий не был одночасовым. Мы работали в поте лица. Послушай, потом я тебе все объясню, но сейчас ты должен мне помочь. Я хочу, чтобы ты поговорил с одним из стражников студии, исключительно толстокожим парнем, наверно, он у нас недавно. Вели ему отпереть дверь продовольственного склада, нам нужно забрать всю крупу и все консервы. Нет, мы еще не проголодались, это товары для обмена с туземцами. Плата за съемки массовых сцен… Сэм, что ты говоришь… Сэм, у нас нет времени на размышления… послушай, если мы можем заплатить им овсяной крупой вместо зелененьких, какая тебе разница?