– Где он?

Татьяна открыла экран геолокации, ткнула пальцем:

– В салуне…

– Покажи его.

– Зачем?

– Лицо. Я ж его не видел, а расстреливать весь салун… Боюсь, у меня не хватит патронов.

– Ну да, ты же тот, с безразмерным магазином, своей блонди отдал…

Красин с трудом удержался от улыбки. Нет, все бабы дуры, все дуры бабы… Эта сопля его подставила – а теперь еще и ревнует. Не зная, что у него при себе целый арсенал – наследство столичной мафии. Ее проблемы, конечно, однако же – смешно. Но показывать, что дама его развеселила, безусловно, не стоит. Иначе весь воспитательный эффект окажется смазан. А Красину хотелось, чтоб она прочувствовала. Чтоб, значит, подумала над своим поведением и прониклась степенью вины. Желание, конечно, малость наивное, но все же, все же…

– Показывай давай.

– Я с тобой пойду, покажу…

– Ты. Сидишь. В машине, – раздельно и четко, стараясь придать голосу максимальную жесткость, резюмировал Красин. Получалось не очень – смех, немного истеричный, буквально душил. Признаться, его уже вечность так не подставляли, и реакция была не вполне адекватной. Приличествующей, наверное, человеку с более тонкой душевной организацией. Однако Красин старался об этом не думать, опасаясь, что развеселится еще больше и уже не сможет сдержаться. – Я иду, решаю проблему – и на том дело заканчивается. Вопрос снят, поехали.

Надулась, как мышь на крупу, но – вняла. Показала на экране довольно импозантную рожу. Этакий Клинт Иствуд местечкового разлива. Не потасканный жизнью продюсер на склоне лет, а еще тот, который лихой ковбой, покоряющий женщин одним взглядом с экрана. Рожа наверняка рисованная. Впрочем, какая разница?

– Сиди здесь, – еще раз повторил он, вылезая из кабриолета. Пистолет, тот самый, из которого совсем недавно так лихо получалось отстреливать возомнивших себя крутыми мальчиков, перекочевал за пояс. Без кобуры было не слишком удобно, однако это были мелочи. – Я скоро.

Дверь в салун была классическая. Как и положено в нормальном вестерне, она болталась из стороны в сторону. Опять же, если верить канонам, для того, чтобы упитое до беспамятства тело, вышвырнутое наружу верными собутыльниками, не снесло ее к чертовой матери. Кто знает, может, так оно и обстояло, но пока что из салуна никто не вылетал, и револьверной стрельбы, опять же, согласно канонам, обязательной, слышно не было.

Впрочем, скрипа тоже – петли здесь смазывали качественно. Или виртуальные смазывать не требуется? Красин хмыкнул себе под нос на столь неуместные мысли, шагнул через порог – и понял, чем отличается мир здешний от реального. Тем, что, несмотря на распахнутые двери и окна, звуки, да и не только они, оставались внутри, никому не мешая.

Внутри салун оказался… гм… несколько больше, чем снаружи. Все же виртуальный мир имел свои нюансы. И народу присутствовало куда больше, чем можно было предположить исходя из количества лошадей. Стоял ровный гул, немного разбавляемый ленивым бренчанием обшарпанного рояля и звоном стекла. Народ пил… А еще в воздухе разливался густой, хоть топор вешай, табачный дым. В реальности находиться в таком смерти подобно. До рака не доживешь, раньше от удушья сдохнешь, а здесь ничего так, можно сказать, бодрит.

Хорошо еще, с одеждой народ не выпендривался. Хватало и стилизации под ковбоев, и самого обычного, повседневного шмотья. Правда, и то, и другое какое-то чрезмерно яркое. В обыденной жизни подобное носят редко, очень уж маркое.

И все с оружием. Причем сплошь револьверы, выставляемые напоказ – открытые кобуры, опять-таки на ковбойский манер. И почти у всех шляпы. Блин, как на сходку техасских рейнджеров попал, честное слово. Один плюс – Красин мало выделялся на общем фоне. Разве что отсутствием шляпы да тем, что пистолет, а не револьвер, и носил он его без кобуры… Правда, у барной стойки обнаружились два орла, судя по внешности, латиносы. У этих пистолеты тоже были просто за поясом. По всему выходило, что Красин и тут оказался не самым оригинальным. Так, забавная, но в общем и целом обыденная деталь пейзажа. Его лениво проводили глазами и вернулись к своему виски. Отвлекаться на такого чудика? Да было бы на кого!

Неспешным шагом, ловко (что при его координации движений совершенно не выглядело достижением) огибая стоящие в хаотичном порядке столы, Красин подошел к барной стойке. По пути он тихонько, но притом внимательнейшим образом рассматривал окружающих, пытаясь вычленить свою цель. Увы, безрезультатно. Что же, не особо и рассчитывал, честно говоря.

– Что будете? – молодой (и, к слову, реальный, а не сгенерированный игрой) человек, протирающий посуду за длинной, как борода аксакала, стойкой был профессионально вежлив. Именно вежлив – никакого подобострастия в его голосе не звучало. И револьвер, кстати, на поясе тоже имелся.

– Пиво.

Бармен не удивился. Да и чего удивляться? Здесь ценителей пенного напитка хватало. Отточенными движениями он вроде бы неспешно, а на поверку очень быстро заполнил кружку янтарной жидкостью и толчком отправил ее к Красину. Откровенно говоря, выглядело это эффектно, Федор такое разве что в кино видел. Мягко, словно на коньках по льду, кружка проехала разделяющие их два метра и остановилась аккурат перед клиентом. Да уж, мастерство не пропьешь.

– Благодарю.

А вот на это бармен отреагировал иначе. Похоже, здесь то ли не принято было благодарить, то ли ограничивались просто кивком. А может, парню банально было скучно и хотелось потрепать языком. Во всяком случае, он не поленился сделать пару шагов к клиенту.

– В первый раз здесь? Иностранец?

Ну, вот и умерло инкогнито. Откровенно говоря, Красин на это особо и не рассчитывал, но вот чтобы так, сразу…

– Да, иностранец. Осматриваюсь в игре. Это вроде бы не запрещено правилами.

– Нет, разумеется. Только поаккуратнее. Мне здесь дыры от пуль не нужны.

– А что, не любят гостей?

– Нет, – бармен как-то устало и безнадежно махнул рукой. – И до войны-то не слишком жаловали, а теперь… Там, снаружи, приходится вежливо улыбаться, а здесь, в игре, будто с цепи срываются.

Ну, что же, удивляться нечему. Поражение в войне – жесткая плюха на всю репутацию. Особенно с учетом последовавшей за этим оккупации, что для американцев раньше вообще казалось немыслимым. Вот и переносят свои комплексы в игру, где вроде как они могут друг другу казаться нереально крутыми. И не стоит их за то порицать, сами не раз в таком положении оказывались. Крушение державы – это больно.

– Понятно, буду осторожен. Однако вообще у меня есть здесь одно дело.

Монета серьезного номинала исчезла под ладонью бармена так быстро, словно ее в природе и не существовало. Парнишка мзду оценил, кивнул:

– Могу чем-то помочь?

– Да. Меня интересует Уильям Райт по прозвищу Дикий Билл.

– У нас этих Диких Биллов… Но я понял, кто вам нужен. Он сейчас наверху, какую-то бабулю охаживает.