— Линк, извини, но я люблю тебя.

Такого он не ожидал.

— За что тут извиняться? — сказал он, ещё не готовый ответить тем же.

— О, но я действительно люблю тебя. И это все осложняет, о да, это очень все осложняет.

«Да, — согласился он про себя. — Женщине легко сказать „я люблю тебя“, не то что мужчине, для мужчины это неразумно: скажешь — и, считай, влип. И это слово, подходит ли оно?» Ответа у него снова не нашлось.

И теперь, лежа в постели и обхватив голову руками, он снова проживал в мыслях минувшую ночь. Они то касались друг друга, то отстранялись, руки — и его, и её — устремлялись к телам друг друга, но так ничего и не доводили до конца. Не то чтобы она уклонялась или останавливала его. Просто он сдерживался. В самый последний момент.

— Ты никогда так не поступал, — бормотал он вслух. — Когда девица заводилась, шёл до конца. — И тут же захотелось, чтобы так оно и было, потому что он вспомнил, какое страстное желание одолевало обоих. «Я не на одну ночь, я не евразийская шлюха», — звучало у него в ушах.

В такси по дороге к ней домой они ничего не говорили, лишь держались за руки, просто держались за руки.

«Скажи мне кто-нибудь месяц, неделю назад, что я остановлюсь на этом, я обозвал бы его болваном и поспорил бы на немалые деньги.

Деньги. Денег у меня более чем достаточно, и для Орланды, и для меня. Но как же Кейси? И „Пар-Кон“? Дело прежде всего. Посмотрим, расскажет ли Кейси про Мэртага, объяснит ли, почему оказалась в такой щекотливой ситуации. Так кто же — Горнт? Горнт или Данросс? Данросс — человек разборчивый, и, если Банастасио против него, это говорит в его пользу».

Когда он изложил Армстронгу свои соображения насчет Банастасио, тот сказал:

— Посмотрим, что нам удастся выяснить, хотя репутация мистера Горнта непогрешима, как ни у кого в колонии. Можете быть уверены, Винченцо Банастасио будет одним из первых в нашем «черном» списке, но разве он не представляет реальной угрозы в первую очередь для Штатов?

— О да. Я поговорил с Роузмонтом…

— А-а, хорошо! Это был мудрый ход. Он человек неплохой. Вы виделись с Эдом Лэнганом?

— Нет. Он тоже из ЦРУ?

— Мистер Бартлетт! Формально я не знаю, из ЦРУ ли Роузмонт. Предоставьте это мне. У него появились какие-то соображения насчет винтовок?

— Нет.

— Ладно, ничего. Я передам вашу информацию и свяжусь с ним — он, кстати, очень неплохой специалист.

Бартлетт ощутил легкую дрожь. «Мало быть просто неплохим, чтобы прищучить мафию, а Банастасио, похоже, действительно мафиози».

Он протянул руку к телефону и набрал номер Кейси. Никто не ответил, поэтому он позвонил вниз, чтобы спросить, не оставляли ли чего-либо для него. Портье сообщил, что всё уже подсунули ему под дверь.

— Желаете, чтобы вам прислали наверх телеграммы и телексы?

— Да, спасибо. Есть ли что-нибудь от Кейси Чолок?

— Нет, сэр.

— Спасибо.

Он вскочил с кровати и подошел к двери. Среди записок о телефонных звонках был конверт. Он узнал её почерк. Все звонки были деловые, кроме одного: «Звонил мистер Банастасио. Просил перезвонить». Эту записку Бартлетт отложил в сторону. Он открыл конверт Кейси. В записке, где было проставлено время — без четверти десять, говорилось: «Привет, Линк! Не хотела нарушать твой сладкий сон. Буду около шести. Желаю приятно провести время!»

«Куда она, интересно, отправилась?» — рассеянно подумал он.

Он снял трубку, чтобы позвонить Роузмонту, но передумал и набрал номер Орланды. Никто не ответил. Он набрал ещё раз. Слышался лишь нескончаемый тоновый сигнал вызова.

— Черт! — Бартлетт прогнал досаду.

— Мы же встречаемся за ланчем, так в чем проблема? Воскресный поздний завтрак здесь, на верхнем этаже «Ви энд Эй», и будет полно времени, воскресный поздний завтрак там, где…

— …завтракают все сливки общества, Линк. О, это просто супер, о здешних горячем и холодном фуршете говорят по всей Азии. Лучше не бывает!

— Господи, со всей это едой я к следующей неделе буду весить целую тонну!

— Только не ты, никогда, никогда, никогда. Если хочешь, можем сходить погулять подольше или, когда кончится дождь, сыграть в теннис. Будем делать все, что захочешь! О Линк, я так люблю тебя…

Кейси стояла среди толпы на пристани в Коулуне, опершись на балюстраду. Брюки цвета хаки и желтая шелковая блузка подчеркивали фигуру, но не выпячивали её, свитер из кашмирской шерсти небрежно накинут на плечи, рукава повязаны вокруг шеи, теннисные туфли и купальный костюм в большой сумке. «Вряд ли он мне сегодня пригодится», — думала она, глядя на Пик, затянутый тучами по Мид-Левелз, мрачную черноту неба на востоке и тяжело нависшую полосу дождя, уже накрывшего остров. Над головой прострекотал небольшой вертолет, державший курс через гавань на Сентрал. Она заметила, как винтокрылая машина села на крышу какого-то здания. «Уж не „Струанз“ ли? Точно, так и есть. Может, это Иэн прилетел? Интересно, состоятся ли гонки по холмам? Вчера вечером он сказал, что их отменили, но, возможно, кто-то все равно выйдет на трассу».

Тут её взгляд упал на приближающуюся моторную круизную яхту. Большая, дорогущая, с изящными обводами, на корме — красный флаг английского торгового флота, на короткой мачте — красочный вымпел. У руля она заметила Горнта. Он выглядел буднично: закатанные рукава рубашки, брезентовые брюки, чёрные волосы растрепаны ветром. Горнт махнул ей рукой, и она помахала в ответ. На главной палубе были и другие. Джейсон Пламм — с ним её познакомили на скачках, сэр Дунстан Барр — его она знала с вечеринки у Тайбаня — в шикарном голубом блейзере и белых брюках. Так же по-морскому был одет и Пагмайр.

Горнт умело подвел тяжелое судно к стенке, с борта были уже подвешены кранцы, и двое матросов стояли наготове с баграми. Кейси пошла по набережной к мокрым и скользким ступенькам. На спуске яхту поджидали, болтая и размахивая руками, пять девиц-китаянок, одетых в цветастые наряды для морских прогулок. Остановившись, Кейси наблюдала, как с помощью матроса одна за другой они неуклюже спрыгивают на борт и скидывают туфли на высоких каблуках. Словно старые знакомые, красотки направились одна к Барру, другая к Пагмайру, третья — к Пламму, а остальные три весело спустились вниз.

«Проклятье! — исполнилась отвращения Кейси. — Это одна из тех самых увеселительных прогулок». Она уже повернулась, чтобы уйти, но заметила Горнта, который не сводил с неё глаз, опершись на планшир.

— Привет, Кейси, какая жалость, что дождь, спускайтесь на борт!

Яхта раскачивалась на волнах, которые со шлепком разбивались о корпус судна и ступеньки.

— Спускайтесь, ничего с вами не случится, — крикнул Горнт.

Она приняла это за вызов и отреагировала мгновенно. Быстро сошла по ступеням, отвергла протянутую руку матроса и, дождавшись нужного момента, прыгнула.