В: Лорд В. рекомендовал приятеля под его настоящим именем?

О: Имен не назвали. Позже лорд В. приватно об нем рассказал.

В: Что затем?

О: Гость взял Фанни. На неделе еще два-три раза к ней наведался.

В: Он походил на завсегдатая этаких домов?

О: Он из гуськов.

В: Кто такие?

О: Те, кто чрезмерно щедр в подношеньях, берет одну и ту ж девицу, удовольствуется одним наслажденьем, скрывает свое имя, тайком приходит и уходит. Они — гуськи.

В: А закоренелые блудодеи, стало быть, гусаки?

О: Да-с.

В: И наш герой еще не оперился?

О: Он брал только Фанни и скрывал свое имя, во всяком случае от меня. Одаривал сверх должного.

В: Тебя иль девицу?

О: Обеих.

В: Деньгами?

О: Угу.

В: Как вышло, что девка тебя покинула?

О: Как-то раз он предложил обсудить дельце, сулящее обоюдную выгоду.

В: Когда сие было?

О: Где-то в середине месяца. Мол, приятель-помещик из Оксфордшира позвал его на сладострастное состязанье, в коем приз получит тот, кто привезет лучшую девку, что определится после того, как все перепробуют всех. На шалости и прочие забавы уйдет недели две плюс дорога туда-обратно — итого три недели. Закончил он тем, что испросил моего дозволенья ангажировать Фанни и поинтересовался размером компенсации причиняемых неудобств и убытков.

В: Где расположено именье?

О: Не сказывал. Мол, все делается втайне, пересуды им ни к чему.

В: Что ты ответила?

О: Дескать, такое мне внове. А я, говорит, слышал иное. Что ж, бывает, говорю, отпускаю девочек в город на ужин и прочее к знакомым джентльменам. Но вас-то почти не знаю, даже настоящего имени не ведаю.

В: Как он назвался?

О: Мистером Смитом. Теперь-то представился подлинным именем, кое от лорда В. я уже знала. Дескать, с Фанни он переговорил и та рвется в бой, но все зависит от меня. Надо подумать, говорю, с кондачка такие дела не решаются.

В: Что он?

О: Просил учесть его ранг и состоянье, кои теперь мне известны. С тем отбыл.

В: Стало быть, условий ты не выдвигала?

О: Пока еще нет. Через пару дней он вновь пришел к Фанни, а потом заглянул ко мне. К тому времени я уже перемолвилась с лордом В. — не слыхал ли он об намечавшемся гульбище. Конечно, ответил милорд, я тоже приглашен, да вот беда, неотложное дело препятствует моему участью. Странно, что я ничего об том не слыхала. С моей стороны будет глупостью не уважить столь значительную персону, как его сиятельство. Счастье плывет мне в руки, надо лишь означить цену своей услуги и прочее.

В: Какое прочее?

О: Дескать, слух об гульбище непременно разойдется и прославит всех, кто имел к нему касательство. Миссис Уишборн уже посулила двух девок и может меня обойти.

В: Что за Уишборн?

О: Выскочка. Содержательница нового заведенья в Ковент-Гардене.

В: И ты поддалась?

О: Меня провели. Как последнюю дуру.

В: С девицей поговорила?

О: Она сказала, ей все равно, сделает, как мне угодно. Соврала, хитрющая тварь!

В: В чем соврала?

О: Она все ведала. Прикинулась овечкой, я и поверила. Ее уж купили.

В: Есть доказательство?

О: Она не вернулась — чего ж еще? Ввела меня в макаберный убыток.

В: Зато благонравие в выигрыше. Любопытствую, во что обошлась аренда тела?

О: Я прикинула ущерб от ее трехнедельного простоя.

В: И во что сие стало?

О: Три сотни гиней.

В: Клиент не артачился?

О: А чего ему? Мне — гроши, а сам хапнет десять тысяч.

В: Попридержи свой поганый язык, баба!

О: Неправда, что ль? Она хоть и сволочь, но девка аккуратная, яловка, всего три года в работе.

В: Будет, сказано! Что ей причиталось?

О: От меня платье, стол, постельное белье. Да еще лекарю платила, когда девицы подхватят венерину хворь.

В: К бесу твою экономику! Я спрашиваю об ее доле.

О: Пятая часть, не считая подарков, какие сама выцыганит.

В: Шестьдесят гиней?

О: И тех не заслужила.

В: Ты с ней расплатилась?

О: Вот еще! Условились, когда вернется.

В: Чтоб держать на поводке?

О: Ну да.

В: Значит, деньги ее ждут?

О: И еще кое-что.

В: Как уехала, от нее ни словечка?

О: Ни единого! Чтоб гореть ей в аду!

В: Вот там и повидаетесь. Что ты, когда она не вернулась?

О: Пожалилась лорду В. Он обещался поспрошать и через пару дней ко мне заглянул. Сказал, вышла какая-то неувязка, ибо та особа отправилась во Францию, а на гульбище ни ее, ни Фанни в глаза не видели. Мол, надо переждать, однако ни в коем разе шум не подымать, иначе скандал аукнется куда большими потерями.

В: И ты поверила?

О: Как же! Ввек ему не прощу! Я уж вызнала, что Уишборн никого не посылала и о безобразии том никто слыхом не слыхивал. Все сплошное вранье, зубы мне заговаривали!

В: Лорду В. сие высказала?

О: Я себе не враг. Он же мне клиентов приводит. С бедою не перекоряйся — терпи! Чтоб ему…

В: Довольно!

О: А плату берет натурой, про то весь Лондон знает.

В: Хватит! Лучше скажи, обсуждала ль Фанни сию особу с тобой иль товарками?

О: Говорила, неумеха, однако не безнадежен; особых трудов ей нет — мол, трюмсель взлетает резво, но скоренько берется на гитовы.

В: Выходит, он к ней прикипел?

О: По всему, так, ибо других не желал, хоть его и сманивали.

В: А девица к нему?

О: Она б в жизнь не призналась, ибо хорошо знала мой устав: никаких тайных шашней и дармовщинки.

В: До сего случая она подчинялась твоим правилам?