– Давай сыграем в пул? – торопливо выбравшись из-под него, спросила я.

Затем встала с кровати, подняла с пола туфли и вышла из комнаты. Эван, который так и остался лежать на боку, грустно проводил меня глазами.

Когда он наконец появился на кухне, я заметила, что у него пылает лицо.

– Хочешь бутылочку воды? – открыв холодильник, небрежно поинтересовался он.

– Конечно, – ответила я. После боя подушками у меня вся спина была точно в огне. – Может, лучше сыграем в дартс? – предложила я, а когда он отвернулся, вынула из кармана две таблетки ибупрофена и положила в рот.

– Мне обычно помогает, – прокомментировал мои действия Эван, пристально вглядываясь мне в лицо, и я поспешила скрыть страдальческое выражение глаз за беззаботной улыбкой.

Мы провели несколько туров, но потом мои мысли вдруг опять вернулись к нераспакованным коробкам.

– А мне казалось, тебе здесь нравится, – произнесла я.

– Что ты имеешь в виду? – замешкавшись, спросил Эван.

– Но ты ведь сам сказал, что еще не решил, оставаться тебе здесь или нет. И поэтому ты не разбираешь коробки.

Эван застыл с дротиком в руке, а потом медленно повернулся ко мне:

– Неужели ты боишься, что будешь скучать по мне, если я уеду?

Но я только недовольно нахмурилась, категорически отказываясь отвечать на его вопрос.

– Мне здесь нравится, – метнув последний дротик, наконец произнес он. – Честно признаться, я нигде не распаковываю до конца свои вещи. В Сан-Франциско, например, я целых два года жил на чемоданах.

– Почему?

– Я и сам не знаю, – задумался он. – Возможно, не был уверен, что мне захочется остаться, и оказался прав. Но ты так и не ответила на мой вопрос. Ты будешь скучать, если я уеду?

– Как-нибудь переживу, – пожала я плечами и улыбнулась, чтобы свести все к шутке.

– Так кто из нас балда? – ухмыльнулся он. – Не бойся, я не стану метать в тебя дротики.

Остаток дня мы провели за игрой в дартс и настольный футбол. В результате моя спина чуть-чуть пришла в норму. Эван по-прежнему продолжал выигрывать, но и я оказалась вполне на высоте, так как гораздо чаще стала попадать в яблочко. Из благодарности к Эвану, который позволил мне удрать пораньше из школы, я старалась не слишком кукситься. Я знала, что мне будет очень тяжело постоянно сталкиваться с Сарой, которую я так несправедливо обидела. Но еще тяжелее было возвращаться домой.

Когда я села в машину, то моя улыбка как-то сразу потухла. Эван заметил, что у меня резко испортилось настроение, но решил оставить меня в покое. Я же морально готовилась к напряженной обстановке, что до сих пор царила в нашем доме.

– До завтра, – тихо сказал Эван, когда я открыла дверь машины.

Я только кивнула в ответ и сразу опустила глаза.

– Спасибо за сегодняшний день, – слабо улыбнулась я.

– А чья это машина? – не успела я войти в дом, спросила меня Кэрол.

– Сарина машина на профилактике, – соврала я, чувствуя нервные спазмы в животе.

Мне казалось, Кэрол видит меня насквозь. Я не стала испытывать судьбу и быстро прошла в свою комнату.

* * *

Когда я увидела машину Эвана на следующее утро, у меня опять возникли смешанные чувства. Надежда, что Сара меня простит, таяла на глазах. Но мне ли было ее винить?! Ведь я обошлась с ней неоправданно жестоко. И вообще, с какой стати ей захочется быть впутанной в события моей ненормальной жизни?

Я знала, что никогда не смогу доверять Эвану так же, как Саре. И до сих пор пресекала все его попытки к сближению. Хотя с моей стороны было эгоистично рассчитывать на то, что Сара всегда будет рядом. Ведь мы принадлежали к двум противоположным мирам, которые разделяла глубокая пропасть. И разрыв наш был всего лишь вопросом времени.

Эван не мешал мне предаваться унынию. Он по-прежнему провожал меня на каждое занятие, и благодаря этому мне было легче пережить день. От голосов учителей шумело в ушах. Минуты казались часами, пустота в душе увеличивалась. Но сегодня Эван внезапно куда-то делся. Я, скорее всего, даже и не заметила бы его отсутствия, если бы случайно не завернула за угол и не увидела, что он стоит спиной ко мне возле моего шкафчика и с кем-то беседует.

Вид у него был крайне расстроенный. Потом я заметила знакомую копну рыжих волос. Сара грустно качала головой, а Эван ее о чем-то умолял. Потом я услышала:

– Сара, ну пожалуйста, скажи мне, что случилось. Она совершенно раздавлена, и я должен понять почему.

– Если она сама тебе не сказала, то я тем более не могу.

И тут наши глаза встретились. Я застыла в двух шагах от них, не в силах понять, что происходит. Сара закрыла свой шкафчик и ринулась прочь. Эван медленно повернулся ко мне.

– Зачем ты это сделал? – набросилась я на него.

– Если бы ты только могла знать, что мне пришлось вынести за последние два дня, то поступила бы точно так же.

Я все еще ничего не понимала. Его вторжение в мою личную жизнь испугало меня, и теперь больше всего на свете мне хотелось оказаться подальше от него. Я резко развернулась и, прижимая книжки к груди, принялась протискиваться сквозь толпу учеников.

– Эмма, подожди! – крикнул он мне вслед, но за мной не пошел.

Я нырнула в туалет и нашла пустую кабинку. Прижалась спиной к холодной перегородке. Перед глазами стояло печальное лицо Сары. И тогда я дала волю слезам. Мне почему-то не стало легче оттого, что Сара ничего не сказала; честно говоря, другого я от нее и не ожидала.

А на Эвана я вообще при всем своем желании не могла сердиться. Зря, конечно, он так расстроил Сару, но в этом не было его вины. Он понятия не имел, во что впутался. Интересно, как долго я смогу без объяснения причин предаваться унынию у него на глазах? Ведь я никогда в жизни не смогу признаться ему, что произошло между мной и Сарой. И не смогу поделиться с ним, если что-нибудь подобное повторится. Значит, выбора у меня не оставалось. Придется с ним порвать. Рано или поздно это должно было произойти.

– Как приятно видеть, что ты наконец начала использовать яркие краски, – заметила мисс Майер, восхищенно разглядывая мою работу. – Обычно ты выбирала исключительно сдержанные цвета, впрочем, довольно удачно. Хотя так тоже весьма необычно. Мне нравится. – И она прошла к следующему мольберту.

Я слегка откинулась назад и посмотрела на почти законченный пейзаж с опавшей листвой. Картина получилась слишком яркой и не слишком реалистичной. На кисть я взяла темно-оранжевую краску, чтобы приглушить огненные мазки на полотне, но затем отложила кисть и вгляделась в картину. Яркие краски резали усталые глаза.

Уставившись на картину, я сидела в странном оцепенении, пока мисс Майер не объявила, что пора заканчивать. Очнувшись, я стала неловко складывать кисти и краски, но неожиданно заметила Эвана. Он стоял возле шкафа с фотопринадлежностями и озабоченно на меня смотрел. Я продолжала счищать неиспользованную краску, делая вид, что в упор его не вижу.