– Нет, а вы? – Киллиан отвечает ему с той же интонацией.

Оливия сжимает руку Килла под столом. Выглядит она так, словно чувствует себя не в своей тарелке. И даже не поворачивается в мою сторону. По Крису видно, что он уже жалеет, что пригласил их за наш столик. Было очевидно, что он сделал это лишь ради приличия.

Я не могу припомнить, чтобы в этой четвёрке были серьёзные конфликты друг с другом. Нет, перебранки между ними случались. Нечасто и всегда в шутку…

– А мы празднуем, – вдруг отвечает Кристиан.

Я смотрю на него с недоумением, но Крис, похоже, не собирается озвучивать, что именно мы празднуем, тем самым раздражая Киллиана. Они уничтожают друг друга взглядами.

– Так, всё, – Лив порывисто встаёт из-за стола.

– Олли, – Килл хватает её за руку.

– Мне нужно в туалет, – шепчет она со злостью. – А пока меня не будет, надеюсь, вы сможете решить все свои проблемы. Потому что ведёте вы себя как дети.

– Ли-ив, – протягивает Киллиан.

Он явно хочет поспорить с ней.

– Нет, – она выдёргивает руку. – Нет! Ты не прав, – бросает она жениху. – И должен извиниться перед Крисом.

Оливия быстро уходит, а я не могу скрыть свою обескураженность. Тоже поднимаюсь. Крис сразу смотрит на меня.

– Мне тоже надо в уборную, – выдавливаю сконфуженно.

Прячу взгляд под ресницами, разворачиваюсь и пересекаю зал. Взгляд Криса обжигает мне спину. Но я должна была уйти. Очевидно же, что при мне они разговаривать не станут. А ещё совершенно точно, что между ними случилось что-то из ряда вон паршивое. А такого никогда не было. И что-то мне подсказывает, что дело, скорее всего, во мне. И я не хочу, чтобы Крис ссорился с Киллом из-за меня. Удивительно, но я действительно этого не хочу.

Нахожу дверь туалета и вхожу. Ощущаю какое-то дежавю, когда вижу Лив возле умывальников. Однажды мы уже разговаривали с ней в подобном месте. В яхт-клубе. На том аукционе. За минуту до того, как Лив силой вытащили на сцену. И она чуть не стала жертвой Саймона. Сказать по правде, я всегда считала, что она безвольная, легко управляемая, никакая… Моя неприязнь к ней не была связана с Киллианом, потому что я уже давно к нему ничего не чувствовала, да и не уверена, что когда-нибудь чувствовала…

Однако Лив в тот вечер меня удивила. Она не сломалась, когда угодила в лапы к монстру, а наоборот, самоотверженно боролась за Киллиана. И когда он попал за решётку – тоже боролась за него…

– Что у них происходит? – спрашиваю я ровным голосом, подходя к соседнему умывальнику и включая воду.

Лив прожигает мою щёку взглядом.

– Они поругались, – чеканит она.

– Это я заметила.

Ополаскиваю руки, выключаю воду и выдёргиваю бумажное полотенце.

– Киллиан тебе не доверяет. Крису это не нравится.

Я резко оборачиваюсь к ней. Вот так просто? Она просто взяла мне и сказала?

– Тебя это удивляет? – вскидывает она брови. – Удивляет, что Крис может поругаться с другом из-за тебя? Или то, что слышишь об этом от меня?

– И то, и другое, если честно, – возвращаю на лицо и плечи расслабленность.

– Я говорю тебе лишь потому, что мне дорог Киллиан, а ему дорог Крис, – выплёвывает Оливия. – Для тебя всё это игра, Вивьен. Игра, которая понятна лишь тебе. Но, может, ты изменишь правила, когда поймёшь, что тот, с кем играешь, может пострадать. Может, ты осознаешь, что стала дорога ему, раз он готов поссориться с другом из-за тебя.

Мне нечего ей сказать…

Это и есть моя цель – влюбить в себя Криса и быть его женой. Столько, сколько потребуется. И меня не должны волновать его чувства, когда всё закончится…

– Они помирятся, – бросаю я, отворачиваясь к зеркалу. Потом добавляю с надменностью: – Надеюсь. Надеюсь, что помирятся.

– Какая же ты… – сквозь зубы цедит Лив и обходит меня.

– Какая? – бросаю ей вслед.

– Стерва! – выпаливает Лив. – Бесчувственная стерва.

Она вылетает за дверь, и та с грохотом захлопывается за ней.

– Что ты знаешь обо мне, маленькая мисс Тэйд? – шепчу я, разглядывая своё отражение в зеркале.

В уголках глаз выступают крохотные бусинки слёз. Выдёргиваю полотенце и промакиваю их, стараясь не испортить макияж. Комкаю полотенце и зашвыриваю его в мусорное ведро.

Когда возвращаюсь к столику, там только Крис.

* * *

Мне расчёсывают волосы…

Острые зубья расчёски царапают голову, и она запутывается на концах прядей. Моя голова дёргается каждый раз, когда властная рука выдирает расчёску из волос. Мне хочется плакать. Однако слёзы уже давно закончились. Их я уже выплакала по потерянной семье… И над собственным осквернённым телом.

Я уже несколько месяцев здесь.

– Ты зря считаешь, что тебе выпала ужасная доля, – говорит женщина, причёсывающая меня.

Эта женщина занимается моей внешностью всё время моего пребывания здесь. Она мать хозяина этого места.

– Тебя могли просто убить, дорогуша, – хмыкает она. – Твои отец и брат обокрали моего сына. И ты же знаешь, что слухи расползаются очень быстро. Теперь каждый в Мексике сомневается в его власти. Ты должна радоваться, что Анжело тебя не убил…

Лучше б убил. Сейчас мне не было бы так больно и мерзко.

Анжело Гельвано – самый известный контрабандист в Мексике. Он же сын этой женщины. Его имя и репутация известны каждому в радиусе тысячи и тысячи миль. И мой отец решил перейти ему дорогу…

Не знаю, за что презираю больше покойного отца. За то, что наша семья пострадала, за собственную участь или за то, что мой брат мёртв. Его я любила больше жизни.

– Всё, ты готова, – женщина наконец заканчивает экзекуцию с волосами.

Подталкивает меня за плечи, чтобы я поднялась со стула. Я хочу взять свою одежду, но она не позволяет. В этом месте девушки вроде меня должны ходить обнажёнными.

– Когда-нибудь ты привыкнешь, – говорит она тихо. – В конце концов – это всего лишь тело. Просто кожа, которую можно отмыть.

Я не смотрю на неё. Мой взгляд прикован к полу.

– Расправь плечи, Вивьен. Держи голову прямо, – командует она, подпихивая к двери. – Научись нести себя как желанный трофей, который ты хочешь подарить мужчине. А не как обузу, от которой каждый захочет избавиться. Иди, Вивьен, – открывает дверь, за которой меня ожидают двое охранников.

И так как я до сих пор не расправила плечи, женщина за моей спиной обрушивает руку между моих лопаток. Я вскидываю голову и вытягиваюсь по струнке. Глаза щиплет от слёз, и я часто моргаю, чтобы не дать им пролиться.

Я обещала себе больше не плакать. Что толку от влаги из глаз, ведь она совершенно точно не смывает боль с сердца.