Частенько Холо сопровождал свои рассказы красочными иллюстрациями, не чураясь использовать силу своей карты…

— Постойте-постойте, госпожа, — от растерянности Мило даже прекратил отщипывать кусочки от принесенного для меня хлеба. — Так лорд Опал состоял в раскладе?

— Именно, мой мальчик, — кивнула я, отпивая клубничного сока. Строго говоря, это был даже не сок, а толченые с сахаром ягоды. Интересно, Авантюрин сам приготовил мне лакомство или принес гостинец от Шалависы? — Холо был Незнакомцем-на-Перекрестке, последним в Доме Камней и Снов. После его ухода карта поблекла, выцвела, не желая принимать нового хозяина. Мы все еще надеемся, что когда-нибудь Дом снова обретет Незнакомца. Иллюзии и мечты — очень важная часть расклада, это настоящая сила, порой жестокая и равнодушная… Но Холо использовал ее исключительно для развлечения.

Королевский дворец, западные горы, Великий восточный океан, шумные ярмарки столицы и пустынные поля, засеянные золотой пшеницей, — все это я видела, словно воочию. Лорд Опал желал, чтобы мое внимание было поглощено лишь им, без остатка. Довольно эгоистичное желание, если рассудить… Да и жизнь мне он спас лишь потому, что хотел разнообразить свое существование. Будучи особой благодарной, я во всем потакала его капризам. Безвылазно сидела в поместье в отсутствие наставника, послушно осваивала возможности ключа, хотя до сих пор побаивалась волшебства, запоминала бесконечные правила и запреты и неукоснительно следовала им…

Но все это не помогало. Я чувствовала, что Холо тоскует, несмотря на свою привязанность ко мне. Частенько он впадал в уныние. В такие вечера он подолгу сидел у камина, глядя сквозь языки пламени, напевая одну и ту же песню. Плач его гитары и сейчас снится мне…

Мой полон дом. Горит огонь.

Здесь танцы, смех, бокалов звон,

Но мнится мне, что — только тронь,

Мой дом развеется, как сон.

Не греет пламя очага,

И в кубке не пьянит вино.

Себе хозяин и слуга…

Мне душно здесь, и так темно!

Пусть шепчет старый дом: забудь…

Пусть отдых ночь дает глазам, -

Я снова не смогу уснуть,

Я проклят тягой к чудесам.

Среди людей — я одинок.

Покоя сердцу не найти…

И мне сладка лишь пыль дорог,

Но хватит ли мне сил уйти?

Оставлю все, что близко мне,

И лишь тогда смогу вдохнуть.

И, улыбнувшись в тишине,

Ступлю на Бесконечный Путь…

Каждый раз, слушая его песню, я плакала и очень боялась, что он все-таки уйдет. Ведь несмотря на эгоизм и замашки тирана, Холо забрал мое сердце без остатка… Но месяц проходил за месяцем, год за годом, а мы по-прежнему жили в уединенном поместье Опал, наслаждаясь лишь обществом друг друга.

Так миновало девять лет. И однажды, любуясь своим отражением, я вдруг осознала, что за эту пропасть времени ни капельки не повзрослела. Фигурка так и осталась полудетской, рост ни чуточки не увеличился, даже кожа была столь же юношески свежей, как и десятилетие назад.

«Что это значит, наставник? — ворвалась я в кабинет Холо, пряча за гневом страх. — Почему я…»

«Осталась прежней? — с ласковой улыбкой закончил фразу лорд. — Разве тебя это огорчает, юная леди? Многие отдали бы все, чтобы оставаться вечно молодой».

«Но не девочкой же!»

Взгляд Холо стал жестоким.

«А что тебе не нравится? Самый, что ни есть, замечательный возраст для моей дочери…»

«Я не твоя дочь!»

«Ты моя, — холодно заметил лорд. — Этого достаточно. Верно, ты не повзрослела с тех пор, как попала ко мне домой и взяла ключ. Но лишь потому, что сама этого хотела. Каждый прожитый год приближает нас к смерти, а ее ты страшишься больше всего на свете».

В душе противными коготками заскреб ужас.

«Хочешь сказать, я стала бессмертной?»

Холо рассмеялся.

«Неужели ты лишь сейчас это поняла, дурочка? Потому я и сказал тогда, что любви тебе не испытать… Кто полюбит девчонку, да еще бессмертную? Нет, милая, вокруг тебя всегда будут лишь зависть и страх пополам с недоверием. Ни друзей, ни возлюбленных… Лишь я могу разделить с тобой одиночество. Без меня ты — ничто».

«Лжешь!»

«Посмотрим, что ты скажешь, когда придет время».

Время пришло через семь лет. Мне стукнул тридцать один год — неплохая цифра, верно?

Холо просто исчез. Однажды утром я проснулась в поместье совершенно одна. На столе лежало подписанное завещание и документы на имя Лале Опал, удостоверяющие мое право владеть домом, прилегающими землями и носить титул леди.

Поначалу я надеялась, что это всего лишь шутка. Холо и прежде порой пропадал на дюжину-другую дней… Но на сей раз путешествие оказалось не просто долгим, а Бесконечным. Мой наставник все-таки ушел.

Спустя четыре месяца начала медленно сходить с ума от одиночества. Тогда я и решилась впервые выйти в свет. И каково же было мое удивление, когда обнаружилось, что Лале Опал уже хорошо знают при дворе, как Хранительницу ключа от всех дверей. Холо прежде часто меня так называл, но я и не представляла, что этот титул — легендарный.

Меня уважали, мне кланялись в ноги, словно королевне, но чаще предпочитали просто игнорировать мое существование. В жестах и взглядах сквозила опаска: мол, что еще придет ей в голову? Не откроет ли ключ дверь, за которой окажется погибель Дома? Среди аристократов и горожан не существовало, казалось, никого, кто не узнавал бы меня с первого взгляда, как бы я не маскировалась, ведь ключ всегда был со мною. Все попытки завести друзей под чужим именем с треском провалились. Стоило мне привязаться к человеку и поверить, что уж он-то точно примет Лале такой, какая она есть, и признаться в своем происхождении, как с другом происходили разительные перемены, и вскоре уже было не отличить его от десятков таких же пугливых и презрительных горожан.

Возможно, мне просто не везло. Не знаю, Мило. Но в какой-то момент мой рассудок окончательно помутился… Сколько я тогда глупостей натворила!

Знаешь, меня несколько раз пытались убить. Из мести за слишком болезненную шутку или из зависти — кто теперь скажет. Один такой случай закончился смертью нападавшего — сила ключа сожгла его подчистую. Другой мог бы увенчаться успехом для убийцы… Меня оглушили, связали и бросили в реку. Как было страшно очнуться на дне! Ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни даже сознание потерять… Чудом удалось мне развязаться и добраться до поверхности. Разумеется, я хорошо запомнила своих обидчиков, и вскоре их ждал очень неприятный сюрприз в виде ядовитых змей под подушками. Пока я возилась с рептилиями, они пару раз запустили в меня свои смертоносные зубы, и появился лишний повод убедиться в правоте Холо.

После этих событий меня стали бояться еще больше. Если раньше поведение общества было похоже на равнодушие к неугодной особе, то сейчас меня начали сторониться, как дикого зверя. Я из кожи вон лезла, чтобы понравиться людям — по-своему, конечно. Красила волосы, наносила дичайший макияж, одевалась, как бродячая циркачка…