— Вашему слову можно верить.

Шайены заговорили разом, но Темный Бык не дал себя перебить.

— Слово инженера Скилларда — верное слово, — сказал он. — Он знает числа и меры. Он видит на земле то, чего не видим даже мы. Его голос будет услышан в Компании.

Шайен Волчий Глаз сказал, нацелив на инженера томагавк:

— Твой голос слаб, и в твоих глазах нет крови. Кто станет слушать мужчину, у которого нет ни одной жены? Кто посмотрит в сторону мужчины, который не носит оружия и не имеет шрамов на лице? Кто не перешагнет через мужчину, который ездит в коляске, а не в седле?

Скиллард покраснел и сжал кулаки.

— Мой голос каждое утро заставляет несколько сотен мужчин работать на меня. В роскошных домах Калифорнии и Канзаса живут десятки моих женщин. Я не ношу оружия? Для этого есть другие. Сотни, тысячи других, которые носят мое оружие, да-да, мое, купленное на мои деньги. И в их глазах столько крови, что ей можно залить всю Оклахому!

Шайен, по-птичьи наклонив голову к плечу, с любопытством рассматривал инженера.

— У тебя есть семья? Есть у вас земля?

— Да, у меня есть семья. Мой отец и его братья — они владеют землями в Канзасе. Компания Кребса — это маленькая часть наших владений. И если я говорю, что компания не тронет вашего драгоценного Белого Мула — значит, так и будет.

Волчий Глаз встал:

— Дай нам слово, что твоя банда не полезет в наши земли. Ты дашь слово, и ты будешь отвечать, когда это случится.

— Ничего не случится, господа, даю слово, — Скиллард поднял перед собой руки, чтобы успокоить индейцев. С каждой минутой его голос становился увереннее и крепче. — Ничего не случится с вашими землями. Вы спокойно будете на них жить и получать полную поддержку Правительства, как это было и раньше.

Компания не собирается всю жизнь рыть ямы, как вы выражаетесь. Знаете, что здесь будет? Мы построим здесь новые города с высокими каменными домами, с большими школами для детей, с огромными театрами. Мы проложим дороги от одного дома к другому, мы проведем телеграф в каждый дом, и на улицах вечерами будут гореть фонари, и ночью в городе будет светлее, чем днем. Знаете, кто будет жить в этом прекрасном городе? Там будут жить все — и белые, и негры, и индейцы. Граждане одного союза наций, а не люди из разных племен. И вы, и ваши дети, и внуки будут жить в этом городе вместе с моими детьми и внуками…

— Мы не спрашивали тебя о том, что будет с нашими внуками, — сказал Волчий Глаз. — Лучше подумай о том, что будет с тобой. Ты дал слово. Посмотрим, крепкое оно или нет. Прощай.

Переговоры закончились вполне благополучно. Однако все чувствовали, что последнее слово еще не сказано. Слишком много воинов привел с собой Красный Коготь — и слишком легко согласился отпустить пленников.

— Вот видишь! — сердито сказала Полли. — Ты сам виноват. Увязался за мной, и попал в такую историю. Я же предупреждала: таким, как ты, не прожить в Оклахоме.

— Я и не собираюсь тут жить, — ответил Кирилл. — Мне бы только разобраться с одним небольшим дельцем. Потом с другим. И все, я уеду.

Она молча правила лошадьми. Он молча ехал рядом и считал секунды. «Неужели не спросит?» — испугался он, досчитав до ста. Но женское любопытство — штука неодолимая.

— Про одно дельце я знаю, — наконец, спросила Полли. — А что еще?

— А еще мне велено найти себе невесту. Иначе меня домой не пустят. Так и буду остаток жизни мотаться по Оклахоме.

— Ничего. Это недолго. Дураки долго не живут.

— Уж какой есть, — беззлобно улыбнулся он. — Был бы умным, остался бы охранять женщин и детей Темного Быка. И тебя заставил бы с ними остаться.

— Заставить? Меня? Не родился еще такой человек, чтобы мной понукать.

— Значит, сама должна была догадаться. Твое место — не здесь.

— Откуда ты знаешь, где мое место? Сейчас мое место — рядом с больным. А больному не место среди кочующих индейцев. У них своего груза хватает.

— Ну, и куда ты его повезешь?

— Видно будет. — Полли оглянулась. — Инженера надо проводить в город. Терпеть его не могу. Но если с ним что-то случится… Послушай, это твои дробовики спрятаны под соломой?

— Нет.

— Ясно. Тех, которые фургон попортили? Значит, я могу ими воспользоваться, если что?

— А ты умеешь?

— Невелика наука. — Она снова оглянулась. — Глаза б мои не видели его белую шляпу…

Кирилл остановился и подождал отставших спутников.

— Мистер инженер, — сказал он. — Вам надо немного изменить внешность.

— Это еще зачем?

— Вы слишком заметная фигура.

— И что же вас не устраивает?

— Во-первых, ваш цилиндр. Он белый и высокий.

Ахо подъехал к инженеру сзади и снял с него шляпу. Скиллард возмущенно повернулся к нему, но индеец невозмутимо бросил на его колени черный платок.

— Повяжите голову.

— И не подумаю! Отдайте шляпу! Что вы себе позволяете, черт возьми!

— Чем вы смазываете волосы, чтобы они лежали так ровно? — спросил Кирилл. — Не думаю, что медвежьим жиром. Наверно, бриолином. Шайены постараются не нарушить вашу прическу, когда будут снимать скальп. Они уважают чужой труд.

— Не надо меня пугать! Вам мало того, что они донимали меня всю ночь своими воплями?

— Никто вас не пугает, — сказал Кирилл. — Вас просто хотят убить. Да, именно вас. Кому-то нужен ваш скальп. У вас есть завистники в компании? Может быть, конкуренты? Или ревнивый муж какой-нибудь красотки?

Так или иначе, на вас идет охота, а нам хочется спокойно добраться до дома. Выбирайте. Или вы надеваете свою белую шляпу и дальше едете в гордом одиночестве. Или остаетесь с нами, но уже без шляпы. Ну как?

— Что за глупости, — раздраженно ворчал Скиллард, неловко стягивая платком свои прилизанные черные волосы с идеально прямым пробором. — Кому мешает моя шляпа. Когда меня хотели поджарить, шляпа никому не мешала….

— Во-вторых, ваш сюртук, сэр, — продолжал Кирилл. — Накиньте пончо поверх него. Вот так. Теперь никто не отличит вас от простого бандита с большой дороги. Кстати, не желаете ли повесить карабин на спину?

— Не хочу. Лишняя тяжесть.

— Берите, берите, он легкий.

Вдвоем с Ахо они придирчиво оглядели инженера. Полли с трудом сдерживала смех, отворачиваясь и зажимая рот ладошкой. А фотограф Сол Грубер умоляюще вкинул руки:

— Остановимся на минутку! Нельзя упускать такой кадр! Страшно представить, сколько заплатит за этот портрет горнорудная компания!

— Что вы стоите? — недовольно прикрикнул Ник, подъезжая к ним. — Хотите навлечь беду?