Воточаке индейцы верили. А что касается Скилларда, то они надеялись заставить его сказать им правду.

Место у Скалы Белого Мула было выбрано для общего сбора не случайно. Оно находилось примерно на одинаковом расстоянии от резерваций, разбросанных среди гор и пустынь. Кроме того, здесь хорошо сохранились следы зловредной деятельности белого человека, и об этой деятельности не мешало бы напомнить генералам и сенаторам, которые собирались снова послать сюда белых людей.

Вожди прибыли со своими семьями. Но только Темный Бык, вождь кайова, привел с собой женщин и детей. Шайены Волчий Глаз и Хромой, взяли на сбор только воинов — сыновей, племянников и внуков. И это был дурной знак…

Весь день и всю ночь вожди сидели в палатке шамана, а их родня ждала, чем закончатся переговоры.

Ждали и гости — четверо белых (однорукий — не в счет) и один индеец.

На рассвете Полли приготовила кофе, и к ее костру пришли люди Темного Быка — Ник и черный Саймон. С ними были и двое чужаков — навахо в полосатом мексиканском пончо и шайен в солдатской куртке, украшенной иглами дикобраза. Кирилл угостил всех сигарами, и вокруг утреннего костра заговорили о том же, о чем сейчас, наверно, беседовали вожди. Но здесь, у костра, не нужно было соблюдать тонкости этикета.

Разговор начал инженер Скиллард.

— Я теряю еще один день, — проговорил он, стараясь скрыть раздражение. — Страшно подумать, что сейчас творится на карьере.

— Конечно, без вас вся работа остановится. Странно, что солнце взошло без вашего участия, — сказал фотограф Грубер. — Если бы эти люди знали, что вы такая важная персона!

— Они прекрасно все знают, — сказал Скиллард. — Я очень удивлен, что они позволили себе такое безобразие. С Темным Быком у нас никогда не было никаких недоразумений.

— Да, — сказал Ник, — мы знаем, что инженер Скиллард важная персона. Вы — самая важная персона во всем поселке. Вы главнее шерифа. Вы все знаете. Поэтому вас и привезли сюда. Ваше слово много значит для компании. Если вы скажете, что здесь нельзя работать, здесь не будут работать.

— Но почему вы решили, что компания собирается здесь работать? — вяло возмутился Скиллард. — Компания давно вычеркнула этот район из своих планов. Здесь слишком бедные пласты, уголь грязный, никаких дорог. Компания и не думает сюда возвращаться.

— Когда вожди позовут вас, вы им это объясните. Но сначала надо подождать их решения, — сказал Ник.

— Какого еще решения?

— Они еще не решили, можно ли вам верить.

— Да? Интересно, и кто же это решит?

— Воточака. Он получит видение и узнает будущее.

— Воточака — хороший шаман, — сказал шайен. — Духи слушаются его. Он выгоняет пули из ран. Он сильный шаман.

Шайен глубоко, со свистом, затянулся, потом медленно выпустил дым через ноздри и повернулся к сидящему рядом навахо.

— Да, — подтвердил навахо. — Он никогда не ошибается. Он говорит, что будет наводнение, и наводнение приходит. Он говорит, что будет засуха, и все вокруг выгорает.

Навахо тоже выдохнул дым и посмотрел на Ахо, который сидел слева от него, словно передавая ему право выступления. Ахо сказал:

— Даже великие шаманы иногда ошибаются.

Все смотрели на него, ожидая продолжения. И он сказал:

— Великий шаман Уовока обещал людям сиу, что те, кто погибнет в битве с белыми, воскреснут через два года. Я знал многих, кто поверил ему. Прошло пять лет. Они до сих пор не воскресли.

— Кайова не верят нашим пророкам, — сказал навахо. — Кайова верят богу белых людей. Они хотят жить как белые люди. Они не ловят больше лошадей, они их покупают за деньги.

Он сказал это важно и немного печально, без осуждения. Ник ответил ему так же, даже с сочувствием в голосе:

— Навахо теперь тоже не ловят лошадей. Они получают их от Правительства. Они получают и одеяла, и рис, и сахар. А мы все это покупаем за деньги.

— Вы просто возвращаете белым их деньги. Они вам платят за уголь, добытый на вашей земле, и тут же забирают свои доллары обратно.

— Ну, кое-что остается, — сказал Ник. — Школу построили, пригласили учителей из Канзаса. Вряд ли белый учитель согласился бы работать за беличьи шкурки.

Навахо хотел что-то ответить, но шайен бросил недокуренную сигару в огонь и встал. Навахо тоже поднялся.

— Вы слушаете голос денег, а не голос духов, — сказал шайен, и они ушли.

Эта беседа не улучшила настроение инженера Скилларда. Он продолжал что-то ворчать, но его уже никто не слушал. В словах шайена прозвучала плохо скрытая угроза, и мужчинам у костра пришлось сменить тему.

— Сколько у вас людей? — спросил Ахо у Ника.

— Вместе с отцом — двадцать.

Ахо вопросительно оглянулся на Кирилла и тот, не задумываясь, кивнул.

— Вместе с нами двадцать два, — сказал Ахо. — Женщин, детей и фотографа с инженером надо охранять. С ними оставим четверых. Самых молодых. Остальным придется тяжело.

— Отец не доведет до драки, — сказал Ник. — Большой драки не будет.

— Если в маленькой драке убьют гостя, то начнется маленькая война, — сказал Ахо. — Дикие шайены уйдут в горы, а нам достанутся солдатские пули и штыки.

— Они только этого и хотят, — с болью в голосе сказал Ник.

— Мы знаем, — вмешался черный Саймон. — Хозяин поручил мне беречь инженера. Никто его не тронет.

Черный Саймон был рабом Темного Быка. Его родня жила в Канзасе, и он давно мог бы уйти к ним. Они были свободны, но продолжали работать на той же плантации, где работали их отцы и деды. Так и Саймон продолжал служить вождю, сыну того вождя, который когда-то купил его за связку беличьих шкурок. Разница было только в том, что в прежние времена рабам не доверяли оружие.

Сейчас Саймон не расставался с обрезом дробовика. Он уже не полагался на свое зрение, но из обреза даже такой старик не промахнется с десяти шагов.

Утреннее солнце прогрело землю и высушило траву, когда вожди вышли из шатра. Они разошлись в разные стороны, каждый к своим людям. Но Темный Бык не задержался у семейного костра, а сразу направился к навесу над длинным столом, где его с нетерпением ожидали гости.

Вождь был укрыт шкурой бизона, отделанной спереди бахромой. Сзади свисал, скользя кисточкой по траве, хвост, перевязанный красными шнурами. Темное лицо вождя было усталым и осунувшимся.

Полли вышла к нему навстречу, и он, не останавливаясь, обнял ее за плечи одной рукой.

— Мистер Скиллард, — сказал вождь, подойдя к столу. — Я сделал все, что мог. Пророк видит смерть, спрятанную под землей. Вожди опасаются, что ваша компания выпустит эту смерть наружу. Я убедил их, что надо выслушать вас. Вы можете дать слово, что на скале Белого Мула не будут рыть еще один карьер?