Бен выпрямился, но не повернулся: он не спешил смотреть им в лицо. Эти трое, которые называли себя друзьями, так страшно его предали — должно быть, так он чувствует; и они боялись того, что могут увидеть. Но он не поворачивался, он словно прилип к этой скале, опустив на нее кулак. Наконец Бен с усилием развернулся: стало ясно, как это для него тяжело. Он казался меньше, чем был, несчастное животное. Он не обвинял их взглядом, он вообще на них не смотрел.

Тереза отважилась подойти к Бену и обнять его, но он этого не почувствовал, даже не заметил, что она подошла. Спотыкаясь, прошел рядом с ней всю долгую дорогу до хижины. На тропинке, рядом с которой начинался обрыв, Бен на мгновение остановился, посмотрел вниз, но Тереза дотронулась до него, и он двинулся дальше. В хижине они положили в огонь побольше топлива, заварили чай и предложили Бену. Он никого не замечал. Потом — это произошло так внезапно, что они сперва даже шелохнуться не могли, — он выбежал и вприпрыжку помчался назад по тропинке, по которой они только что пришли. Тишина. Потом Тереза все поняла и хотела броситься за ним, но Альфредо обнял ее и сказал:

— Тереза, оставь его.

Раздался крик, звук падающих камней, и все стихло.

Они медленно поднялись, медленно пошли за ним. Добрались до места, где у тропы начинался обрыв. Бен лежал там, внизу, словно куча цветной одежды. Его желтые волосы походили на пучок горной травы.

Все трое стояли на краю, глядя вниз и держась друг за друга вытянутыми руками, чтобы сохранять равновесие. С голубого края, спереди, оттуда, где тропинка сворачивала, подул ветер, достаточно сильный, чтобы заставить их вернуться на дорожку, которая была лишь выступом над пропастью, и они встали спинами к скале. Теперь Бена не было видно — только другой конец долины, поднимающейся ввысь утесами и скалами.

Альфредо сказал:

— Когда доберемся до телефона в отеле, можно позвонить профессору Гомлаху и рассказать ему, что случилось.

— Я позвоню, — откликнулся Хосе. — Он меня не узнает. Я не буду упоминать тебя или Терезу.

— Он разозлится на тебя, — ответил Альфредо — Можешь сказать ему, что даже у животного есть право на самоубийство.

— До лощины они доберутся через день-другой — и им понадобятся мулы, — сказал Хосе.

Альфредо добавил:

— Кондоры от него немного оставят.

И как раз появился кондор. Он прилетел из-за горы, которая находилась сзади, пролетел мимо, кружа над лощиной. Было видно, как его спина блестит на солнце.

— Не важно, — ответил Хосе, — чтобы понять о человеке все, им достаточно небольшой части от фаланги его пальца.

— Они захотят узнать, что он делал здесь, наверху, — сказал Альфредо.

Еще один кондор сорвался с горной вершины на другой стороне лощины. Тереза не участвовала в обсуждении. Хосе сказал:

— Тереза, плакать глупо. Бен сделал правильно.

Альфредо заметил:

— Тереза это знает.

— Да — ответила Тереза. И добавила: — И я знаю, что все мы рады тому, что он умер, и нам не придется больше о нем думать.