У Фанни создалось ощущение, что с некоторых пор высшие силы сделали ее главным объектом своих шуток, и шутки эти оказались довольно злыми. Взять, к примеру, воссоединение с Рейфом Льюисом. Фанни поймала себя на том, что ей хочется улыбнуться. Почему из всех не боящихся ни Бога, ни черта отчаянных парней, почему из всех неотразимых красавцев судьба именно его выбрала ей в защитники?

– Вот ты где, дорогая. – Легок на помине. Рейф чмокнул ее в щеку. – Ты так спешила на поезд, милая, что кое о чем позабыла. – На колени Фанни шлепнулся голубой жакет с баской, ажурные перчатки и маленькая кокетливая шляпка. – Чуть не проспали поезд, – пояснил он, одарив обезоруживающей улыбкой двух сидевших напротив Фанни чопорных старых дев. Неужели он действительно им подмигнул? Или ей показалось? – С молодоженами такое случается. – Дамы смущенно захихикали, а викарий демонстративно громко захрустел газетой.

– У тебя нашлось время для похода по магазинам, инспектор Льюис? – ехидно поинтересовалась Фанни, натягивая перчатки.

Рейф заботливо поправил ей прическу, заправив непослушный локон в узел на затылке.

– Позволь мне помочь тебе заколоть шляпку, любовь моя.

Фанни придирчиво осмотрела фетровую шляпку с лихо загнутыми с одной стороны полями, украшенными букетиком искусственных тюльпанов и васильков, и осталась довольна.

– Вот так. Славная вещица, такая же веселая и дерзкая, как моя милая женушка, – с удовлетворением констатировал Рейф и, нагнувшись к Фанни, шепнул ей на ухо: – Отправив тебя за билетами, я пошел к вокзалу другим путем, мимо галантерейной лавки. Хозяйка как раз открывала магазин. Жакет и шляпка попали ко мне прямиком с витрины, а перчатки я увидел на прилавке. Сунул оторопелой хозяйке пару гиней и был таков. Вся операция заняла секунд шестьдесят, не больше.

– Ты всегда был изворотлив, как лис, – шепнула Фанни в ответ, и глаза ее насмешливо блеснули.

Рейф откинулся на спинку сиденья.

– Ты так думаешь?

– Я не думаю, я знаю.

– Ну что же, полезное качество для моей работы.

Распогодилось, и в купе стало жарко. Фанни стянула перчатку и принялась обмахивать ею лицо, словно веером.

– Да, и спасибо за заботу.

– Чтоб мне провалиться! Значит ли это, мисс Грейвил-Ньюджент, что вы даете мне надежду?

– Рано вам пить шампанское, детектив Льюис, – сказала Фанни, глядя в окно на сменившие кирпичные склады зеленые холмы. – Не все испытания еще позади.

Сейчас она уже склонялась к тому, чтобы подчиниться приказу из Скотленд-Ярда. Но взамен желала получить ответы на накопившиеся у нее вопросы.

– Каковы новости из Лондона? Имеет ли Особый отдел что-то сказать по поводу моей, нет, нашей дилеммы?

– По существу – ничего. Твоя проницательность оставила их далеко позади, о чем я и сообщил в телеграмме. Скажу лишь, что увеличивающееся число жертв подтверждает имеющиеся подозрения.

– Мой отец, тот бедолага в Лондоне, и мистер Пул.

Рейф кивнул:

– Они заняты тем, что собирают по всей столице изобретателей и промышленников, чтобы поселить их там, где до них не добраться злоумышленникам. Повезло не одним лишь столичным изобретателям и фабрикантам, но и их шотландским коллегам. Скотленд-Ярд взял под свое крыло Питера Гатри Тэта, лорда Кельвина и еще кого-то по фамилии Уотерстоун.

Ей потребуется мазь для нижней губы, если она продолжит ее жевать.

– Господи! Тэт и Кельвин в одной камере! Они ведь не ладят. Уильям временами просто невыносим.

В уголках глаз Рейфа собрались лучистые морщинки.

– Скорее всего речь идет о домашнем аресте.

– И отчего же мне приказано явиться в Лондон, тогда как им позволено с комфортом проживать у себя на родине в Эдинбурге?

– Точно сказать не могу. – Поймав ее косой взгляд, Рейф пожал плечами. – Должно быть, они боятся, что твой случай в некотором роде особенный, – сказал он, окинув взглядом ее лицо. – У тебя щеки так чудно порозовели. Пребывание на свежем воздухе у озера явно пошло тебе на пользу. Кстати, тебе идет загар.

– Веснушек нет?

Рейф прищурился и с деланной сосредоточенностью принялся изучать ее щеки и переносицу.

– Увы, ни одной.

Раздраженно вздохнув, Фанни скрестила руки на груди. Увидев в оконном стекле свое отражение – поезд вошел в туннель, она поправила шляпку.

Следующие несколько миль пути прошли в молчании. Фанни рассеянно смотрела в окно, убаюкивая себя приятными воспоминаниями о часах, проведенных у озера и на сеновале. Эти воспоминания были особенно приятными. Если честно, то ей очень хотелось, свернувшись калачиком, подремать у Рейфа на груди и забыть тревоги сегодняшнего утра.

Поезд резко качнуло. Что-то случилось.

– Мы тормозим.

Рейф прижался лицом к стеклу.

– Вот черт.

Фанни застонала.

– Что теперь?

Рейф потянул ее за руку, заставив подняться.

– Леди, прошу нас извинить, – с вежливым поклоном сообщил он соседкам по купе и направился к выходу, ведя за собой Фанни.

Она побежала вслед за Рейфом по коридору к заднему тамбуру вагона. У выхода в тамбур Рейф резко обернулся и сказал:

– Поезд остановили стоп-краном.

У Фанни участился пульс. Она уже успела привыкнуть к подобному развитию событий. Еще на вокзале у нее возникло предчувствие, но она не придала этому значения.

– Кто остановил? Наши злодеи-франты?

– Мы не станем задерживаться, чтобы это выяснить. – Рейф отодвинул тяжелый засов и дверь распахнулась.

Фанни отшатнулась.

– Поезд все еще движется.

Рейф ободряюще кивнул.

– Не бойся, я тебя поймаю.

С этими мало воодушевляющими словами он сбежал по ступеням и спрыгнул. Щурясь от ветра, Фанни смотрела, как вспорхнули фалды его пиджака. Он сумел приземлиться на ноги, но радость ее, увы, была не долгой: сложившись пополам, Рейф упал на бок и исчез из виду, покатившись с насыпи.

– Рейф! – закричала Фанни, застыв от ужаса. Ей следовало спрыгнуть с поезда прямо за ним, но ловить ее было некому. Закусив губу, она сделала шаг вниз по железной лестнице, отчаянно надеясь, что внизу окажется трава – хоть что-нибудь, чтобы смягчить удар.

Голос Рейфа едва пробился сквозь скрежет колес и шипение пара. Рейф кричал что-то о пологом склоне, пытаясь, видимо, ее обнадежить.

– Прыгай, Фанни! – приказал он, и она, подобрав юбку, отпустила поручни. Думать она не могла. Фанни закрыла глаза. Будь что будет.

Холм оказался гораздо жестче на ощупь, чем на вид. От удара о землю у нее посыпались искры из глаз – так было больно. Она кувырком полетела вниз, по кочкам, по камням, по колючим кустам.