Сергей заглушил двигатель и вышел из машины. Филин махнул рукой, и Клим, сплюнув под ноги, побрел к своей машине, пиная по пути камешки. Попутно вытащив из нагрудного кармана портсигар, Филин неторопливо приблизился к Сергею.

— Как работается? — спросил Филин бесцветным тоном, словно это его ничуть не интересовало, и спросил он лишь, чтоб с чего-то начать.

— Ничего работается, — ответил Сергей, ловя на себе колючий испытывающий взгляд.

Впрочем, Филин быстро отвел глаза и стал прикуривать. Сейчас что-нибудь спросит, подумал Сергей с неприязнью.

— Хотелось бы узнать… — произнес Филин, пыхнув едким облаком «беломора», умолк, глубоко затянулся и выпустил дым через нос.

— Узнай, если хочется, — ответил Сергей бесстрастно.

— Хотелось бы узнать, — повторил Филин, кашлянув, — какие ты имел контакты с нашей конторой раньше?

— С какой «вашей конторой»?

— Не придуривайся. С Когановской конторой.

— Какие имел контакты? — переспросил Сергей.

— Да, — сказал Филин. — Кого из конторских ты знал до того, как попал в резервацию? Хотелось бы узнать.

— Так ты же спрашивал уже меня об этом, — сказал Сергей. — А я отвечал.

— Я спрашивал тебя о Зеленине, — сказал Филин.

— И о Кирилле и обо всех остальных, — сказал Сергей. — Я считал эту тему исчерпанной. Сколько можно повторять одно и то же?

— М-да?.. — проговорил Филин, кусая ус, — Ну, не знаю… Может, и спрашивал… Забыл, значит.

Черта с два ты забыл, подумал Сергей. Чего же тебе от меня надо-то? Чего ты все разнюхиваешь?

— Виктор, — сказал Сергей, — чего это ты так много внимания уделяешь моей персоне?

Филин криво ухмыльнулся.

— Не принимай на счет своей персоны слишком много, — произнес он, щурясь от дыма. — Что ты за птица такая, чтоб тебе уделять больше внимания, чем другим?

— Вот и я хотел бы знать. Мне кажется, что ты ко мне относишься как-то… ну, настороженно, что ли…

— М-да? — снова выдавил Филин. — Ну-ну… Мало ли, кому что может показаться. Бывают люди чересчур мнительные и впечатлительные, что тут сделаешь?.. Есть от этого одно хорошее средство. Знаешь, какое?

Сергей промолчал, и Филин продолжил, глядя куда-то в сторону:

— Больше заниматься делом и меньше забивать башку мыслями о своей персоне. Усекаешь? — Он снова вперил сверлящий взгляд в Сергея. — Каждый должен заниматься тем, чем ему положено. И не лезть со своим уставом в чужой монастырь.

— Я и занимаюсь своим делом, — холодно сказал Сергей.

— Ну, ну… — сказал Филин. — Давай занимайся… А мы посмотрим.

— И никогда не был мнительным, кстати. А насчет устава… — проговорил Сергей, нахмурясь. — Ты на что это намекаешь? Я, что, разве здесь какие-то права качаю? О чем это ты, Виктор?

— Даже не имея своего устава, нужно хотя бы подчиняться существующему. Вот о чем речь.

— Что-то не припомню, чтобы я в чем-то нарушил правила здешнего распорядка. Ты меня можешь в чем-то упрекнуть?

— К примеру, в том, — сказал Филин сухо, — что ты до сих пор не оформил расписку в отделе особого назначения.

— Что-что? — удивился Сергей. — Первый раз слышу. Какую еще расписку?

— Первый раз слышишь? — ухмыльнулся Филин. — Конечно, конечно.

— Да я серьезно ничего не знаю, — озадаченно произнес Сергей. — Объясни, что за расписка!

— Это тебе пусть Кравец объяснит, — проговорил Филин отрывисто.

— Хорошо, я к нему зайду и узнаю, — сказал Сергей. — Я все равно собирался…

— Что-то долго собирался, — заметил Филин и снова кашлянул.

— Сейчас зайду и разберусь, — сказал Сергей. — Счастливо оставаться.

Он пересек площадку и стал подниматься по ступеням.

— Давай, давай… — бросил ему в спину Филин. — Разбирайся. А мы посмотрим…

У самой двери Сергей оглянулся. Филин стоял и, прищурившись, смотрел ему вслед.

Кравца Сергей застал за перебором груды папок на своем столе. Очки лежали среди вороха бумаг, а вид у него был усталый.

— А-а, появились, — На лице Кравца мелькнула улыбка. — Проходите, молодой человек.

— Здравствуйте, Владимир Николаевич, — сказал Сергей, присаживаясь к его столу.

— Ну, как адаптация? — поинтересовался Кравец. — Вид у вас сегодня не такой мрачный, как в первый день. Сколько вы уже в резервации?

— Сегодня ровно две недели, — ответил Сергей. — Привыкаю потихоньку. Владимир Николаевич, есть некоторые неясности.

— Внимательно слушаю, — сказал Кравец, не переставая копаться в папках.

— От Филина я сейчас узнал о какой-то расписке, которую не дал. Вы ничего в прошлый раз не сказали…

— Ах, это… — поспешно сказал Кравец, — Я просто забыл или не успел. Нас, кажется, тогда прервали… Это обычная формальность. Погодите, я найду бланк…

Он полез куда-то в стол, порылся и извлек на свет листочек бумаги размером с тетрадный.

— Вот она, — сказал он, надевая на нос очки. — Ничего особенного. Я такой-то, такой-то с правилами распорядка проживания на территории резервации ознакомлен. Обязуюсь их соблюдать и так далее… Вот возьмите, — Он протянул расписку Сергею. — Внизу дата, подпись… У нас каждый дает такую расписку. Ну, знаете, на всякий случай, мало ли что. Положено и все, обычная перестраховка. Анкеты вполне достаточно. Понимаете, эта расписка возникла раньше, чем решили ввести анкеты. Уже после того, как все их подписали. Анкеты ввели, а про эти расписки просто забыли. Формально-то их не отменили, а смысла в них практически нет.

— Значит, проблема не стоит выеденного яйца, — проговорил Сергей. — Чего же он тогда так за это уцепился?

— Кто? — не понял Кравец.

— Да Филин, — ответил Сергей задумчиво.

— Не обращайте внимания, — посоветовал Кравец. — Филин любит придираться. Подпишите и все.

Сергей взял со стола ручку и поставил на листке подпись.

— Еще какие-нибудь неясности? — спросил Кравец. — Вы уже во всем разобрались?

— Хочу уточнить некоторые детали, — сказал Сергей. — Так сказать, из первоисточника. Официально.

— Пожалуйста.

— Например, как часто проводятся розыгрыши?

— Вообще-то, это не розыгрыши, — улыбнувшись, заметил Кравец. — Мы же не призы разыгрываем, как вы понимаете. Это в обиходе их «розыгрышами» окрестили. Официально они называются «жеребьевками». Вы спросили, как часто мы их проводим? Другими словами, вы хотите оценить свой шанс, так?

— Да, — сказал Сергей, — Просто хочется иметь полную картину.