Ужин проходит в непринужденной обстановке, а Кир ведет себя так, словно между нами нет никакого напряжения, из-за чего я потихоньку расслабляюсь и тоже втягиваюсь в общий разговор. Потом мы идем гулять по территории всей семьей, пьем чай с вкусняшками у озера, снова гуляем и после ужина уже в другом ресторане, решаем разойтись по своим номерам. Папа с Верой идут в домик, а Кир провожает нас с дочкой до двери номера.

– Я остановился в триста шестом дальше по коридору, – довольно прохладно говорит он мне. – Если что-то понадобится, то стучись.

– Хорошо, – киваю я.

– Зайчонок, поцелуй папу на ночь, – склоняется он над дочерью.

Та слюнявит его в обе щеки и пожелав «Спокойной ноци» заходит в наш номер. Кир просто кивает мне и идет дальше, словно ему не терпится поскорее от нас сбежать, а я закрываю свою дверь и прислонившись к ней спиной, пытаюсь сдержать глупые слезы.

Я все поняла. Кирилл, все-таки, прислушался к моим словам и принял решение делать вид, что между нами ничего не произошло. Он решил вернуться к нашим прежним отношениям. Мирным, отстраненным, почти дружеским отношениям, которые образовались после нашего развода. И ему, видимо, уже надоело или просто стало плевать на меня. Возможно, он просто закрыл гештальт этим сексом. И все, двигается дальше. Я ему не нужна. Ему просто нужно наладить со мной отношения ради нашей дочери. А я, тупая идиотка, надумала себе всякого! Ведь даже на дне рождения папы он говорил о том, что хочет помириться. Не о том, что хочет быть со мной снова! А я выставила себя полной дурой, бегая от него, словно он только и ждет, чтобы наброситься на меня, как объятый страстью влюбленный. Черт, ну как же это больно и унизительно!

Глава 21

Сразу после завтрака мы собираем свои вещи и переносим их в коттедж. Я занимаю одну из светлых спален и пока Фимка крутится под ногами, проверяю запасы. Хочется вечером посидеть у камина с какао с зефирками, в обнимку с прижавшейся ко мне дочкой, которая так и заснет, а потом Кир отнесет ее в спальню и вернется, чтобы увести меня…

Так, стоп! С какой радости ему это делать? Что-то я углубилась в воспоминания, лезть в которые не следует.

– Пап, где ваши вещи? – спрашиваю я вошедшего папу, который пришел с пустыми руками.

– Да мы с Верой подумали, что раз всего на одну ночь еще остаемся, то зачем таскать сумки туда-сюда? Проведем день вместе, а ночевать пойдем в наш домик. Ну что, готова к вкусному обеду?

На обед мы решили устроить барбекю, сами привезли мясо в особом маринаде папы и, хотя меня до смерти пугает мысль остаться наедине в этом доме с Киром, я напоминаю себе, что есть еще и Фима. Она выступит буфером.

– Ага, уже слюнки текут, – опускаю эту тему, не настаивая, чтобы они с Верой непременно шли сюда со своими вещами и спасли меня от Кира. Вернее, от самой себя.

В течение этого дня я убеждаюсь, что Киру и правда комфортно. Он не делает никаких намеков, не смотрит на меня так, словно хочет сожрать, и вообще никак не напоминает человека, который флиртовал и соблазнял меня.

– Мамотька, казка! – требует Фима, когда мы допиваем свой какао у камина вечером.

– Нет, на сказку я точно не останусь, – встает папа, потягиваясь и демонстративно зевая. – Пойдем-ка отдыхать, Вера, а то я умаялся.

– Да, долгий был день, – встает следом моя мачеха и переглядываясь, как нетерпеливые влюбленные подростки, они уходят, пожелав всем спокойной ночи, а Кир остается сидеть на своем кресле, копаясь в телефоне и игнорируя меня и нашу дочь.

– Давай я почитаю тебе в кроватке, зайчонок, – говорю я Фиме.

– Ну ма-а-а-а! – канючит она, надув губки. – Я хотю сдесь!

Я приглаживаю ее растрепанные волосы и целую в лобик в порыве нежности, но позволяю себя уговорить, берясь за книжку, которую Фима принесла с собой из спальни.

Это недавно вышедшая сказка о девочке Саше, которую написала моя знакомая. Фима полюбила эту историю и часто просит почитать ей, так что я открываю уже десятки раз прочитанную книгу и начинаю с самого начала. Малышка засыпает уже на середине, даже не шелохнувшись, когда я замолкаю и откладываю книгу в сторону.

– Я отнесу ее, – тут же активизируется Кир, наклоняясь и подхватывая дочь на руки.

– А как же твои ребра? – волнуюсь я. – Давай лучше я.

– Все с ними в порядке уже, – шепчет он, отворачиваясь и идя к лестнице.

Вздохнув, я беру грязные кружки и сполоснув их в раковине, кладу на сушилку, после чего тоже поднимаюсь на второй этаж. Кира в нашей с Фимкой спальне уже нет, но он укрыл малышку одеялом и оставил включенным ночник перед уходом. Неужели пошел спать? Вниз он обратно не спускался.

«Наверняка переписывается в телефоне с очередной девушкой, – мелькает в голове ядовитая мысль. – Он же не такой дурак, как ты. Ему, чтобы найти кого-то, многого не надо. Это ты такая принципиальная дура».

Злясь на себя за глупую ревность, я переодеваюсь в теплую пижаму, состоящую из штанов и рубашки, и залезаю под одеяло рядом с дочкой, решив убить время в соц. сетях, но постоянно отвлекаюсь на свои мысли. Проходит час, потом два, и, хотя я обещала себе не лезть на крышу, чтобы не дать возможности Киру загнать меня в угол, с горечью признаю, что это ему больше и не нужно, а значит, я могу спокойно искупаться и расслабиться.

Вылезаю из-под одеяла и сняв пижаму, надеваю лифчик, который сняла ранее, так как купальник на этот раз не захватила, и накинув сверху толстый банный халат, беру полотенце и радионяню, чтобы знать, если малышка внезапно проснется.

Раньше джакузи в коттеджах находились под открытым небом, но после небольшой перестройки этот участок на крыше застеклили, и, хотя там прилично дует, но все равно значительно теплее, да и чище, потому что пыль не летит отовсюду.

Я кладу свои вещи на лежак и сполоснув на вид чистую круглую ванну, включаю воду. Набирается она очень быстро, так что я сразу же лезу в горячую воду, гадая, не испорчу ли комплект своего дорогущего белья из изящного кружева девственно-белого цвета. Черт, надо было надеть что-то попроще! Но уже поздно об этом думать, так что просто расслабляюсь, откинув голову на бортик и любуясь