Когда он вернулся домой, то застал здесь поджидавшего его очень неприятного типа, пучеглазого, с подвижными пальцами, гладкими и чистыми, как у девицы-белоручки. Это был тот самый агент по недвижимости, который вчера искушал Леву трехкомнатной квартирой. «Держи ухо востро!» — настраивал себя Тиллим. Гость был заметно взволнован: он боялся выдать в себе подрастающую акулу большого бизнеса, готовую в любой момент проглотить незадачливого клиента вместе с его жилплощадью, и поэтому залился соловьем:

— Наша фирма делает вам очень выгодное предложение: когда вы узнаете о всех преимуществах, которыми мы вас отличим, вы просто не сможете отказаться. Ваш дом подлежит расселению для проведения здесь капитального ремонта. Мы не располагаем исчерпывающей информацией о том, где окажутся жильцы, но, скорее всего, в каком-нибудь страховом фонде. Им будут предоставлены комнатки в коммунальных квартирах, причем далеко не лучшие. Вам же наша фирма готова предоставить отдельную квартиру в районе озера Долгое — заметьте, весьма перспективном и экологически чистом! — при условии, что вы не станете распространяться по этому поводу с соседями. Соблюдение конфиденциальности даст вам шанс обрести достойное жилье. Расходы, связанные с переездом и оформлением документов, фирма берет на себя.

— И за что мне такая честь? — осведомился Папалексиев.

— За то, что окна вашей комнаты выходят во двор, а там, сами понимаете: нестандартный пейзаж, можно сказать, уникальный — розы на свалке и все такое, в общем, поэзия…

— А если я, к примеру, откажусь? Человек я творческий, высокое мне не чуждо, зачем же я стану расставаться с источником вдохновения, который всегда под рукой?

— Тогда вас ждет не самый лучший вариант. Во всяком случае, я вам не позавидую, когда соседи ваши разъедутся, а на их место поселят граждан без определенного места жительства и с весьма ограниченными запросами в области духовного, ну, словом, тот контингент горожан, которому ваше вдохновение будет, мягко говоря, безразлично. Выходит, что собственноручным упрямством вы загоняете своего пегаса в авгиевы конюшни. По-моему, это глупо. Впрочем, вам выбирать — не мне, просто за нашу интеллигенцию обидно.

Папалексиев оценил деловую хватку агента, да и альтернатива переезду показалась ему такой мрачной, что он перестал ерепениться и почти сник, как вдруг одна очень своевременная случайность, а точнее, соприкосновение с агентом на фоне мыслей о том, что у него нет начального капитала для новой жизни, разбередила в Тиллиме таившиеся порывы, и, воспрянув духом, он поинтересовался:

— Могу ли я переехать с доплатой? Вы ведь сами сказали, что комната у меня необычная…

Гость оживился, став похожим на распушившегося перед броском петуха, и задал сакраментальный вопрос:

— Сколько?

— Я в принципе согласился бы на доплату в один лимон… — неуверенным тоном произнес Папалексиев, на самом деле уже знавший, сколько можно запросить.

— Понимаю, — улыбнулся агент по недвижимости, — надо купить новую обстановку. Что ж, это решаемый вопрос, но лишь в том случае, если вы согласитесь работать только с нашим агентством и дадите соответствующие расписки! Это, конечно, формальность, но необходимая, и тогда я вам сейчас же готов дать авансом двести пятьдесят тысяч.

— Ну что вы. Так не пойдет! Я вам расписку, а вы мне что? Моя подпись дороже стоит. — И Тиллим подумал, что когда-нибудь за его автограф будут давать бешеные деньги. — Авансом полмиллиона, тогда по рукам…

Агент тоже был парень ловкий и в конце концов сговорился с Папалексиевым на четырехстах тысячах. Отдав деньги, агент назначил телефонный звонок на следующую неделю, когда он сможет предложить конкретный вариант, заверил Тиллима, что какие-либо опасения, связанные со сделкой, излишни, и вежливо раскланялся.

Приличная сумма наличными порадовала Тиллима, он ощутил приятную уверенность в себе. В нем проснулся задремавший было альтруист и принялся обзванивать подряд всех знакомых, любезно предлагая свои услуги. Но почему-то жизнь так нескладно устроена, что, если ближний нуждается в помощи, твой карман пуст, а когда у тебя избыток средств и ты готов ими поделиться, получается, что в твоих услугах вроде бы никто и не нуждается. По крайней мере, в этом очередной раз пришлось убедиться Тиллиму. Ко всему прочему, позвонив на работу, он узнал, что уволен Гладиловым за прогулы и на его место уже принят новый сотрудник, у которого с гороскопом все в порядке. «То, что Гладилов во мне не нуждается, — не новость и не повод для расстройства. Пускай теперь другой освещает ему дорогу к высотам карьеры. Кто знает, может, благополучный зодиак подчиненного окажет влияние и на начальника?» — здраво рассудил Тиллим.

В общем, увольнение было закономерным, поэтому не вызвало у него ни огорчения, ни удивления. Расставшись с казенными путами, Тиллим ощутил себя свободным человеком и не отчаивался, ибо знал теперь, как можно заработать на жизнь. Он спокойно сел за стол и на одном дыхании сочинил два шедевра для газеты. Первым было объявление следующего содержания:

Блистательный Тиллим Папалексиев,

Телепат и Человек,

Бюро добрых услуг в одном лице,

СПЕШИТ ДЕЛАТЬ ДОБРО

— принесет свои феноменальные способности на алтарь общественной пользы;

— собственноручно отыщет ценные вещи и денежные суммы, если не знаете, куда их положили или по какой-либо причине забыли, прочитает интересующие вас чужие мысли, поможет разобраться в себе.

Для оказания перечисленных услуг требуется личный контакт. Услуги, т. е. добро, предоставляются за приличное вознаграждение в размере пятидесяти процентов от стоимости найденного. Стоимость найденного определяется по договоренности.

Оплата наличными, желательно валютой, в порядке исключения принимаются чеки иностранных банков.

Задумавшись на мгновение, Тиллим представил себе шквал звонков, которые могли последовать после публикации объявления, и его обуял ужас… Ведь могли звонить по поводу утерянных наперстков, игл, сверл от электродрели, насадок от миксеров и прочей дребедени. Пришлось сделать небольшую приписку:

Утраченная вещь должна быть не дешевле десяти млн рублей или десяти тыс. долларов. Некредитоспособных граждан, скупцов и растяп, потерявших перчатки, прошу меня не беспокоить. Обслуживаю только солидных клиентов.

Следующим шедевром была аннотация к единственному пока папалексиевскому роману. Собственно, это была никакая не аннотация, а инструкция по применению текста, которой Папалексиев снабдил роман, предварительно переписав его на чистый лист бумаги. Инструкцию он тем не менее решил непременно назвать аннотацией — это слово, по его мнению, должно было заинтриговать читателя. Аннотация гласила:

Приведенный выше текст обладает очень

высокими художественными достоинствами,

а потому при частом повторении может

служить чудодейственной молитвой